Тридцатые годы XX в. вошли в отечественную историю как годы Большого террора. Дела о контрреволюционных преступлениях (ст. 58.1–58.18 УК РСФСР в редакции 1926 г.) велись упрощенно, приговоры по ним выносили внесудебные органы. Действовал и обычный порядок, где подсудимые могли надеяться на защиту прав личности. Такое произошло в уголовном деле № 3098, на председателя президиума Свердловской областной коллегии защитников Н.Ф. Островского, его заместителя В.П. Постникова и предместкома профсоюза А.Ф. Торопову.

Работа посвящена изучению влияния технологии дипфейк (deepfake) на гражданское и арбитражное судопроизводство. Установлено, что данная технология стремительно развивается и самосовершенствуется, что позволяет использовать её для фальсификации доказательств. Недобросовестное применение технологии дипфейк может негативно сказаться на доверии судов к видео- и аудиодоказательствам, подорвать доверие общества к решению судов. Определено, что единственным правовым механизмом, с помощью которого можно бороться с дипфейкдоказательствами, является институт заявления о фальсификации доказательств, однако в ряде случаев данных мер может быть недостаточно. В результате проведенного исследования автор приходит к выводу о необходимости выработки критериев допустимости представления доказательств, измененных с помощью дипфейк–технологии, разработки правовых механизмов по предотвращению недобросовестного использования таких доказательств.

Автор задается вопросом о том, почему законодатель специально обязывает суд проверить заявление о фальсификации доказательства в отличие от утверждения о недостоверности доказательства. В статье утверждается, что смысл такой проверки состоит в том, что подобная процедура установлена ввиду криминализации указанного правонарушения.

Настоящая статья посвящена рассмотрению проблемы, связанной с особенностями дифференциации юридической ответственности за фальсификацию различных доказательств по делам об административных правонарушениях, актуальность которой подтверждает Определение Конституционного Суда РФ от 21 сентября 2023 г. № 2175-О*. В статье на основе анализа действующего законодательства, устанавливающего административную и уголовную ответственность за фальсификацию доказательств, а также судебной практики выделены особенности и проблемы регламентации и разграничения указанных видов юридической ответственности за совершение данных противоправных действий. В результате проведенного исследования автором сформулированы обоснованные выводы и предложения, направленные на совершенствование регламентации ответственности за фальсификацию доказательств по делу об административном правонарушении.

Действующее арбитражное процессуальное законодательство весьма динамично. Цифровизация и в целом изменения законодательства Российской Федерации, как правило, находят отражение во всех нормах Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Тем не менее институт заявлений о фальсификации доказательств в арбитражном процессе не подвергался изменениям с момента принятия Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в 2002 году, в связи с чем в юридической доктрине, правоприменительной арбитражной практике и законодательстве остался ряд проблемных вопросов, требующих переосмысления и нормативного решения.

Цель работы: преодоление противоречий в подходах к квалификации фальсификации сотрудниками оперативных подразделений результатов оперативно-разыскной деятельности (далее — ОРД), сопряженной с превышением должностных полномочий, незаконным оборотом наркотических средств и взяточничеством. Задача: формулирование правил квалификации преступлений, совершаемых оперативными сотрудниками в связи с осуществлением своих полномочий: определение соотношения фальсификации результатов ОРД с «подбросом» наркотических средств; обоснование уголовно-правовой оценки такого «подброса» оперативником; исследование существенности нарушения прав потерпевших от фальсификации результатов ОРД и имитации совершения ими преступления; обоснование наличия в предъявлении оперативниками к потерпевшим требования о передаче денежного вознаграждения за непривлечение к уголовной ответственности признаков вымогательства взятки. Методологическая основа исследования: нормативный подход, формально-юридический, исследование решений Верховного Суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции, изучение доктринальных положений уголовного права. Выводы: показано, что «подброс» оперативниками наркотиков для инсценировки их сбыта, хранения или приобретения другими лицами не может быть признан сбытом наркотических средств, так как у совершающих такие действия субъектов отсутствует умысел на их передачу приобретателю, т.е. на распространение. Аргументировано, что требование сотрудниками оперативных подразделений денежных средств у граждан, якобы «изобличенных» в совершении преступления с применением имитации или провокации за их непривлечение к уголовной ответственности, является вымогательством взятки, а не мошенничеством. Научная значимость исследования состоит в теоретическом обосновании правил квалификации фальсификации сотрудниками оперативных подразделений результатов ОРД, сопряженной с превышением должностных полномочий, незаконным оборотом наркотических средств и взяточничеством. Практическая значимость заключается в сформулированных правилах квалификации преступлений, совершаемых оперативными сотрудниками в связи с пресечением незаконного оборота наркотических средств, но осуществляемым путем фальсификации, провокации и создания видимости совершения посягательств.

Цель работы состоит в исследовании отдельных нормативных актов о регулировании и охране отношений в сфере спорта в России и за рубежом и установлении противоречий между национальным и международным подходом в вопросах противодействия распространению допинга. В статье критически оценены некоторые решения Спортивного арбитражного суда в Лозанне (CAS) по делам о нарушениях атлетами антидопинговых правил в связи с отсутствием принципа состязательности сторон, что негативно отражается на равноправии участников спортивных состязаний. Также автором обращено внимание на правовую лакуну в нормативных актах Российской Федерации о противодействии распространению допинга. Установлено, что законодатель предусмотрел перечень субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте для спортсменов-людей, но не сформировал и не закрепил в нормативных документах подобный перечень в отношении животных. Факты отстранения соотечественников от международных стартов свидетельствуют, что нельзя признать комплексным подход в принятии административных и уголовно-правовых запретов для решения поставленных задач по достижению лидерства российских спортсменов на международной спортивной арене. Автором предложено для дальнейшей имплементации скрупулезно изучить опыт зарубежных стран (Франции, США): фальсификацией результата спортивного состязания людей или животных признается использование запрещенных препаратов из официального списка таковых для людей, животных, которые улучшают их способности. Содеянное квалифицируется как уголовное преступление.

Рассматриваются конструкция состава и проблемы квалификации преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 303 Уголовного кодекса РФ.

Работа посвящена изучению методов выявления поддельных вин при осуществлении таможенного контроля. Установлено, что вред жизни и здоровью потребителей наносит фальсификация всех алкогольных напитков, как импортных, так и произведенных на территории страны. Но обычному потребителю достаточно сложно отличить подделку от оригинала, хотя федеральные органы исполнительной власти максимально стараются пресечь поступление такой продукции на полки магазинов. Определено, что за высококачественные выдаются вина, изготовленные с нарушением технологической схемы, разработанной и утвержденной для данного наименования вина. В результате проведенного исследования авторы приходят к выводу о необходимости использования физико-химического метода при осуществлении таможенного контроля за перемещением вин через таможенную границу ЕАЭС.

В настоящей статье автором исследуется вопрос об авторстве произведений искусств. Рассмотрено отношение искусствоведов к подделкам в изобразительном искусстве, их отличие от отношения практических работников правоохранительных органов. Фальсификация произведений искусства исследована в статье с точки зрения применения технического инструментария. Приведены яркие примеры того, как авторы подделок избегают ответственности.

В статье анализируются поддельные судебные доказательства в гражданском и арбитражном процессах. Отмечается процессуальная возможность подачи лицами, участвующими в деле заявления о подлоге или фальсификации доказательства. Рассматривается роль судебной истины по делу, института судейского усмотрения и последствия выявления поддельных доказательств. Автор предлагает для гражданского и арбитражного процессов унифицировать единое понятие «поддельные доказательства». Предпосылками роста поддельных доказательств, по мнению автора, выступают совокупность взаимосвязанных факторов: научно-технический прогресс, нерегулируемый интернет, рост уровня образования, унификация процессов, отсутствие четких полномочий суда по борьбе с поддельными доказательствами, недостаточное участие правоохранительных органов и экспертов в проверке доказательств и другие. В конце статьи сформулированы понятия поддельных доказательств, инициативно-превентивных полномочий судьи, высказано предложение о совершенствовании норм гражданского и арбитражного процессов для целей сокращения числа поддельных доказательств.

Статья посвящена противодействию фальсификации отечественной истории государства и права, в частности Великой Отечественной войны, на примере битвы за Кавказ. Эта тема все еще нуждается в тщательном исследовании, поскольку появляются новые факты о ней, а современные события во многом обусловлены событиями тех лет. Это позволяет выявить взаимообусловленность внутренней и внешней политики нашей страны и развенчать измышления, направленные на реабилитацию нацизма и принижение роли Советского Союза, его народов в достижении победы во Второй мировой войне. Автор предлагает, используя правовой потенциал внесенной поправки в текст нашей Конституции — ст. 67.1, во имя обеспечения защиты исторической правды не допускать умаления значения подвига народа при защите Отечества и в этом вопросе в правовоспитательных целях использовать возможности санкций ст. 354.1 УК РФ к тем, кто отрицает факты, установленные приговором Международного военного трибунала в Нюрнберге и распространяет ложные сведения о Великой Отечественной войне и ее героях.

В статье рассматриваются актуальные проблемы определения публично-правовой природы избирательных документов, их сущности, выявления формы собственности на избирательный бюллетень. Авторы отмечают отсутствие правового регулирования отношений между избирателями и членами избирательных комиссий по поводу распоряжения избирательным бюллетенем, заменяемого в ряде случаев политическими обыкновениями или актами избирательных комиссий. Дается определение дефиниции «избирательный документ» в широком и узком значении этого слова. В ходе проведенного исследования были выявлены проблемы соотношения бумажных и электронных документов, которые, по мнению авторов, должны иметь равный правовой статус, а следовательно, должна быть предусмотрена равная юридическая ответственность в уголовном, административном, конституционном праве за правонарушения при их использовании. В связи этим авторы статьи предлагают внести поправки в те нормативные правовые акты, которые устанавливают меры юридической ответственности за действия, искажающие публично-правовую сущность избирательных документов, а следовательно, достоверность волеизъявления избирателей.

В статье изучаются вопросы правовой оценки фактов фальсификации доказательств по делам об административных правонарушениях. Дается понятие фальсификации и сфальсифицированных доказательств, изучаются примеры фальсификаций, а также исследуются правила проверки заявления о фальсификации в арбитражных судах. Автором подчеркнуты различия между процедурами проверки достоверности доказательств, урегулированными нормами КоАП РФ и АПК РФ, рассмотрены нюансы судебной практики, выделены наиболее часто возникающие проблемы.

В статье рассматривается взаимосвязь экстремизма и фальсификации истории. Обосновывается тезис о том, что фальсификация истории в настоящее время становится одной из форм экстремистской деятельности. Идеи исторической вины, исторической обиды и исторической несправедливости могут стать причиной национальной и религиозной ненависти.