Введение. Установление юридической ответственности за фальсификацию доказательств во всех видах судопроизводства является прерогативой уголовного закона, за исключением случаев совершения таких противоправных действий при производстве по делам об административных правонарушениях, которые, в зависимости от определенных обстоятельств, могут повлечь за собой уголовную либо административную ответственность.

Дифференциация юридической ответственности за фальсификацию доказательств по делам об административных правонарушениях стала объективной реальностью, когда законодатель внес определенные изменения в ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ). Согласно Федеральному закону от 17 апреля 2017 г. № 71-ФЗ, диспозиция ч. 1 ст. 303 УК РФ была изложена в новой редакции, в соответствии с которой фальсификация доказательств стала признаваться преступлением не только по гражданскому делу, как это было ранее, но и по административному, а также по делу об административном правонарушении.

Из пояснительной записки к соответствующему законопроекту видно, что основным поводом для указанного изменения ч. 1 ст. 303 УК РФ стало принятие и введение с 15 сентября 2015 г. в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее — КАС). Из пояснений авторов законодательной инициативы следует, в частности, что она направлена на формирование механизма обеспечения нормального функционирования судебной системы, включающего совокупность норм, устанавливающих ответственность за правонарушения, посягающие на установленный порядок осуществления правосудия, при этом наиболее опасные из таких посягательств являются предметом запрета уголовно-правовых норм, в том числе ст. 303 УК РФ. Предлагаемые разработчиками законопроекта изменения диспозиции ч. 1 ст. 303 УК РФ были призваны устранить выявленные в ней пробелы, заключающиеся в отсутствии на тот момент уголовной наказуемости за фальсификацию доказательств по административным делам и по делам об административных правонарушениях, обладающую, по мнению авторов, не меньшей общественной опасностью, чем фальсификация доказательств по гражданским делам.

Результаты и обсуждения. Необходимо отметить, что Верховный Суд РФ (далее — Верховный Суд) в своем отзыве на данный законопроект обоснованно обратил внимание на то, что в ст. 17.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) предусмотрена ответственность за действия, являющиеся по своей сущности фальсификацией отдельных видов доказательств по делу об административном правонарушении. Как было отмечено Верховным Судом, эти противоправные действия отличает то, что они связаны с фальсификацией таких доказательств, которые исходят от физических лиц, вместе с тем за такие же действия, совершенные свидетелем, специалистом, экспертом или переводчиком в рамках производства, например, по уголовному или гражданскому делу, установлена уже уголовная ответственность (ст. 307 УК РФ). В связи с этим наблюдается различная оценка законодателем уровня общественной опасности фальсификации доказательств, указанных в ч. 1 ст. 303 УК РФ и ст. 17.9 КоАП РФ, обоснованность которой, по мнению Верховного Суда, вызывает сомнения.

В целом разделяя позицию Верховного Суда РФ, вместе с тем позволим себе не согласиться с его предложением отнести фальсификацию любых доказательств по делу об административном правонарушении к сфере административной ответственности с сохранением в ч. 1 ст. 303 УК РФ уголовной наказуемости фальсификации доказательств только по гражданскому или административному делу. В обоснование своей позиции обратим внимание на следующее.