В данной статье автор рассуждает об одном из главных феноменов общественного устройства — власти, которая рассматривается в тесной взаимосвязи с наиболее эффективной формой общественно-политического устройства — государством. Исследователь отмечает, что государственная власть является стержнем, пронизывающим и скрепляющим общество. Изучение различных исторических событий позволило сделать вывод о том, что государственной власти присущи такие компоненты, как легитимность и суверенитет, содержание которых автор раскрывает в представленной работе. Также обосновывается утверждение о том, что недостаточно приобрести власть в государстве, ее легитимность должна быть признана населением страны и элитами других государств. Кроме того, в статье раскрывается взаимосвязь между понятиями «власть», «суверенитет» и «легитимность» как в теоретическом значении, так и при их изучении с практической точки зрения в период функционирования государства. Представляется, что для успешного функционирования государственного образования как формы общественно-политического устройства, а также для обеспечения государственной безопасности наличие таких компонентов, как власть, легитимность и суверенитет является обязательным. При отсутствии любой из названных составляющих возникает угроза существованию государства в целом. Очевидно, что для сохранения государственности необходимо поддерживать состояние, позволяющее власти реализовывать свои полномочия, сохраняя при этом легитимность и суверенитет, и соответственно, наоборот, только легитимность и суверенитет являются сопутствующими компонентами «сильной власти и сильного государства».

В данной статье рассматриваются вопросы формирования постсоветской государственности Литовской Республики. Анализируются объекты и пределы преемственности и рецепции, взаимообусловленные с современным спектром политической ориентированности. Обозначены основные правовые аспекты и принципы конституционного законодательства Литовской Республики, определившие национальное государственное развитие. Исследуются высшие органы государственной власти Литвы и совокупность опосредованно преемственных национальных правовых элементов, реципированных механизмов публичной власти, правовых конструкций государственного строительства, основанных на европейском понимании конституционализма, парламентаризма и принципах международного интегрирования.

Рассмотрены высказанные в современной отечественной и зарубежной политико-правовой науке подходы к пониманию государственности: исторический, функциональный (процесс реализации определенных государственных функций), синтетический и др. Обоснованы выводы о том, что определение понятия «государственность» должно осуществляться путем совершения двух аналитических действий — отграничения государственности от понятия о государстве и путем объединения комплекса политических и неполитических факторов существования государства как социального явления, и, поскольку имплементация понятия «государственность» связана с необходимостью использования более объемного понятия, способного описывать различные аспекты функционирования государства как политического и правового феномена в широком историческом контексте, государственность и государство следует соотносить как общее и частное. Установлено, что перспективными инструментами для конструирования понятия «государственность» являются функциональный и идейный подходы к пониманию природы государственности.

Обоснованы выводы о том, что категория «государственность» интегрирует два ее основных качества — статусность государства, посредством которой определяется его принадлежность к сообществу государств, и его состоятельность как выражение внутренних политических и социальных возможностей, его способности реализовывать сущностные аспекты своего бытия. Характерной чертой современного этапа развития системы международных отношений является феномен «проблемной государственности», отражающий кризис модели суверенного национального государства. Средством разрешения кризиса, переживаемого классической моделью государственности, также является появление концепции сетевой государственности, в рамках которой национальное государство вовлекается в сетевую структуру, образуемую переплетением дифференциальных связей с иными политическими субъектами и частными структурами. Отмечено, что антитеза «сильное государство» — «слабое государство» позволяет исследовать вопросы эффективности исполнения функций государства, в том числе «дисфункций государства».

Статья посвящена уточнению содержания понятий «государство», «государственность» и «государственно-правовая система», а также решению вопроса о характере их связи между собой. Обосновывается, что каждое из названных понятий имеет собственное специфическое содержание, при этом объемы понятий «государство» и «государственность», «государственность» и «государственно-правовая система» не пересекаются, а понятие «государство» входит в объем понятия «государственно-правовая система».

В статье рассматриваются вопросы государственного строительства Российской Федерации, основные из которых могут быть представлены в целостной доктрине. Отмечается, что основами доктрины государственного строительства России являются: провозглашение территориальной целостности и единства истории строительства российского государства; российская модель народовластия; правопреемство Россией Союза Советских Социалистических Республик; особая роль главы государства во внутренней и внешней политике; духовно-нравственные ценности российского общества. Резюмируется, что без цельной, отвечающей запросам времени и основанной на историческом прошлом доктрины российское государство развиваться не может, и этот вопрос является важнейшим в теории и практике отечественного конституционного права.

В статье автор анализирует отдельные положения евразийской идеи в историческом и конституционноправовом контексте. Автор считает, что евразийская идея как самостоятельное научное направление имеет свою перспективу и дальнейшее конституционно-правовое воплощение. В статье обращается внимание на созвучие евразийского учения и современного конституционного развития. Утверждается, что отдельные положения евразийской идеи можно признать востребованными политико-правовыми учениями в государственном развитии России в прошлом и в наше время.

Статья посвящена обзору эволюции учреждений экономического арбитража в системе советских квазисудебных институтов. Период исторической эволюции 1920-х годов. Рассмотрена их роль в решении экономических вопросов местного уровня. Источниковой основой явились историко-правовые акты подзаконного характера, партийные документы, архивные источники регионального характера, материалы общероссийского и губернского уровня (на примере Тамбовской губернии). Сделаны выводы о смешанной общественно-государственной природе рассматриваемых учреждений, о чрезвычайной близости их к судебным органам, копировании судебного процесса, в ряде случаев обязательности решений арбитражных комиссий. Проанализирован объем полномочий органов арбитража, их иерархическая структура, нормативная база деятельности. Проанализирована связь арбитражных комиссий с иными советскими органами — экономическими совещаниями, встроенность их в структуру Наркомата юстиции. Сделаны выводы о процессе и хронологии огосударствления арбитражных учреждений, об уменьшении в них роли народных представителей к середине 1920-х годов. Отмечена значительная роль арбитражных комиссий в проведении экономической политики государства на низовом местном уровне, значимость их как механизма разгрузки судебной системы и формирование роли как досудебных органов. Проанализирована историческая связь и преемственность арбитражных комиссий 1920-х годов с арбитражными судами современной России.

Конституции могут различаться по добротности содержащегося в них правового материала. Создание конституции есть важное достижение в государственно-правовом развитии, но, как известно, не только одним этим событием обусловлено вступление в эпоху конституционализма. Тем не менее цивилизующая роль конституции велика. Она усиливается либо ослабляется в зависимости от того, в какой мере основной закон вбирает в себя правовые ценности и способствует их адекватному воспроизводству в государственном укладе. Порой принципы и нормы конституции могут вовсе не нести правовых начал, либо они выражены слабо или же существенно деформированы. Такие феномены в представляемом исследовании именуются условно «квазиконституционными». В некоторых случаях они вовсе не имеют под собой онтологических оснований (конституционно-правовые фикции). В других случаях нормативные установления отличаются существенной смысловой неопределенностью либо абстрактностью целевых ориентиров, что затрудняет раскрытие их содержания или же конкретизацию задач, подлежащих решению (паллиативные нормоположения). Но чаще всего в конституционно-правовом поле возникают несистемные включения и институционные «накладки», не вписывающиеся в устоявшиеся представления о должном в праве (фантомные юридические конструкции). Квазиконституционные феномены, являясь следствием институционных неудач, искажают восприятие правовых явлений и событий, не способствуют оптимальному решению созидательных задач в конституционном и государственном строительстве.

В статье исследуется принципиально новая невоенная (ненасильственная) стратегия перспективного ведения Североатлантическим альянсом скрытых и масштабных когнитивных подрывных действий против суверенных акторов и формулируется авторское определение дефиниции «когнитивная война». Обосновывается геополитическая опасность целей и задач когнитивной агрессии НАТО по созданию непатриотичного, бездуховного, безнравственного квазиобщества и влиятельной пятой колонны, в том числе противодействующей реализации нормативных положений Стратегии национальной безопасности Российской Федерации от 2 июля 2021 г. и Указа Президента России от 9 ноября 2022 г. № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Исследуются когнитивные возможности Запада по решению его стратегических задач посредством как активной милитаризации мировой, в том числе общественной, науки, так и прочного ментального контроля над сознанием иностранного социума, в первую очередь самобытного народа Российской Федерации и ее национальной элиты.

Проблема преподавания дисциплины «Основы российской государственности» в вузах МВД России в системе теоретической подготовки юристов актуальна ввиду того, что юридическое образование имеет определенную специфику, обусловленную особенностями содержания соответствующих дисциплин. Представляется важным определить соотношение новой дисциплины и других юридических дисциплин (прежде всего дисциплин теоретико-исторического правового комплекса). Авторы приходят к выводу, что важно согласовать содержание дисциплины с методологией, знаниями и базовыми ценностями, формируемыми в процессе общетеоретической подготовки юристов в вузах МВД России.

В статье с ракурса юридической науки исследуется такой сложный междисциплинарный термин, как мягкая сила государства, и его объективная взаимосвязь с обоснованным автором более широким понятием «мягкая власть». Идентифицируются и раскрываются интегральные факторы, препятствующие распространению за рубежом мягкой власти России, а также федеральная потребность в создании соответствующего концептуального документа и специализированной государственной структуры по реализации в мире такого внешнего влияния. Формулируются перспективные политико-правовые подходы, направленные на успешное культивирование за рубежом комплементарного восприятия нашей страны, принципиально антагонистической трансатлантической модели мироустройства на принципах ложных ценностей, силового принуждения, эгоцентризма и диктата.

Рассматривая зло на фоне дихотомии нормативно-оценочных категорий в политическом пространстве в различные исторические периоды, автор статьи поступательно приближает нас к современной научной интерпретации политического зла.

Статья посвящена проблеме идейно-ценностных оснований современной государственности. Под современным понимается государство позднекапиталистического типа. Обосновывается, что для такого государства именно правовая идеология, выражающая правовые конвенциональные ценности, становится ведущей политической идеологией. В работе используются диалектический, системный и логический методы. В отношении понимания права применяется социоаксиологический подход, предполагающий сочетание социологической и аксиологической методологии с приоритетом первой и материалистическим пониманием ценностей. Автор приходит к выводу, что современное государство вполне способно к эволюционному развитию на основе трансформации содержания правовой идеологии при условии, если оно будет формировать свою правовую политику на базе действительного права, понимаемого как система конвенциональных ценностей общества. Однако у конвенциональности есть и своя «проклятая сторона», и следствием этого является перенесение социальных проблем на антропологический и психологический уровни. С этой проблемой в разных обществах справляются по-разному, но стратегия, избранная российским государством (синтеза правовых и духовно-нравственных ценностей), рассматривается как наиболее многообещающая.

В статье рассматривается роль Конституционного Суда Российской Федерации в конституционализации правовой системы, выступающей фундаментом российской государственности. Посредством анализа нормативных положений законодательства, а также доктринальных позиций юридической науки автором производится вывод о том, что результаты аутентичного судебного правотворчества, заключенные в форму правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выступают основой «живого» конституционного права (в широком смысле), идеи и принципы которого обязательны к реализации в «букве» отраслевого законодательства. Особое внимание уделено обоснованию эффективности «дисквалифицирующих» решений Конституционного Суда Российской Федерации при условии их своевременной реализации, в устранении дефектов правотворчества (правовых пробелов и коллизий), а также приведении законодательства в соответствие с нормами и потребностями объективной социальной действительности современной российской государственности. Определены конкретные проблемы реализации резолютивных актов Конституционного Суда Российской Федерации и сформулированы предложения по их разрешению посредством совершенствования нормативной правовой базы.

Рассматриваются правовая и нравственная оценки принципов современной российской государственности, аргументируется необходимость отличать государство как конкретноисторическую форму организации публичной власти от государственности как геополитического процесса развития во времени и пространстве той или другой цивилизационной общности. Россия рассматривается как складывавшийся столетиями, если не тысячелетиями, цивилизационный союз славянских, тюркских, угро-финских, кавказских и других народов, которые объединены православной системой духовных ценностей и русским языком. Делается вывод, что после конституционной реформы 2020 г. в России уместно говорить о новых принципах российской государственности, воплотившихся в нравственных императивах современного российского конституционализма.

Рассматривая проблему закономерности государственности, С.А. Корф отмечает три уровня указанной проблемы: первый — это относящиеся к эволюции формы социальной организации общества (от примитивных форм к более сложным); следующий уровень — это возникновение новых государств среди уже существующих; и последний уровень — оправдание подчинения индивидуума государственной власти. В работе делается вывод о том, что государства возникают в ходе длительной эволюции социальных структур и представляют собой наиболее совершенную форму социальной жизни человека. Под государством понимается форма социальной организации, функционирующая согласно исторически сложившейся системе социальных регуляторов, в том числе права, и являющаяся источником власти субъектов управления над прочими индивидами. Впервые в истории науки С.А. Корф попытался развести понятия государства и государственности, под которой им понимается качественная характеристика общества на определенном этапе жизни.

При переходе от Средневековья к Новому времени власть приобретает новые образы, наиболее соответствующие историческим и политическим требованиям. В статье рассматривается процесс формирования на этом изломе эпох одного из ключевых понятий истории государства и политологии — понятия «политическое тело».

Отмечается, что смысл и содержание актуально значимой категории «государственность» в современной литературе раскрыты недостаточно, в то время как термин «суверенитет» получил детальное рассмотрение юридической и политической науки. Показано, что в многозначной категории «государственность» (statehood, stateness, nationhood, nationness) отражается сложность концепта, который характеризует статусность и способность государства осуществлять свои функции, а с другой стороны — отражает к ультурно-историческое и духовно-идейное единство общества, выступающее глубинным внутренним смысловым содержанием как предшествующим государству, так и завершающим его социоисторическое оформление в ходе государственного развития и исторических трансформаций. На основе системно-органического подхода и в рамках структуры А ристотелевой тетрады автором раскрыта интегральная модель политико-правового феномена «государственность», в которой конечную причину (этион) определяет «суверенная государственность», предполагающая единство, целостность, фактическую автономность, независимость, самостоятельность и самодостаточность государства в принятии решений, обеспечивающих историческое существование и развитие страны.

В статье исследуется в ретроспективе сущностное содержание понятия «правосознание». В содержании правосознания выделяются и раскрываются ее ключевые аспекты. По итогам анализа современного понятия предложено именовать его традиционным. Выделены виды правосознания, раскрыто их содержание, освещены исторические «скрепы», объединяющие виды в единую правовую категорию. Аргументирована в условиях проведения специальной военной операции объективная необходимость трансформации традиционного понятия правосознания за счет включения в его содержание суверенно-государственного аспекта. Сформулирована авторская дефиниция суверенно-государственного правосознания.