Одним из принципов развития современного уголовно-процессуального права, а значит, и уголовного судопроизводства является принцип единства и дифференциации. В соответствии с данным принципом в действующем Уголовно-процессуальном кодексе РФ появилась глава 40 «Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением». Указанный порядок направлен на то, чтобы ускорить рассмотрение дел о преступлениях небольшой и средней тяжести в том случае, если обвиняемый признает свою вину в содеянном. Основная часть дел о преступлениях небольшой тяжести относится к подсудности мировых судей, поэтому их деятельность непосредственно связана с реализацией положений главы 40 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Но, как свидетельствует практика, в законодательных положениях, посвященных особому порядку, встречаются как существенные пробелы, так и противоречия между содержанием отдельных норм, что не может не сказываться на эффективности правоприменения. Авторы статьи поставили целью на основе анализа норм главы 40 Уголовно-процессуального кодекса РФ выявить имеющиеся проблемы и предложить пути их решения.

На базе анализа рассмотрения судами конкретного дела об административном правонарушении, во-первых, исследуются морально-этические и одновременно юридико-технические категории: ложь, клевета, кверулянтство, кляузничество, сутяжничество, мелочное обвинение, ложное обвинение. Во-вторых, автором дается оценка интересам сторон в конкретных спорах — как частным, так и публичным. Наконец, в-третьих, рассматриваются процессуальные ошибки, допущенные судами по делу формально о побоях, а фактически о клевете, а равно генезис (конструкция) ошибок, их консервация и исправление (деконструкция). Подтверждается констатация, высказанная в предыдущей публикации: клеветник, кверулянт, кляузник, сутяжник первым атакует приличных людей и поначалу в судах выигрывает… Наш первый вопрос: почему? Ответ в выводах.

В статье анализируются, во-первых, морально-этические и одновременно юридико-технические категории: ложь, клевета, кверулянтство, кляузничество, сутяжничество, слухи, наветы, сплетни, мелочное обвинение, ложное обвинение. Во-вторых, автором исследуются интересы сторон в споре о клевете, как частные, так и публичные. В-третьих, рассматриваются некоторые процессуальные ошибки по делам о кверулянтстве и сутяжничестве, их генезис (конструкция), консервация, исправление (деконструкция).

Процедура выдвижения частного обвинения потерпевшим перед мировым судьей проникнута принципами диспозитивности, состязательности, непосредственности и запрета на поворот к худшему. Частное обвинение находится в полном правообладании потерпевшего, который может вполне распоряжаться его предметом и обвинительными доказательствами. Мировой судья обязан соблюдать беспристрастность, обеспечивать законность действий частного обвинителя и право обвиняемого на защиту. Действующий закон и сложившиеся на практике правовые стандарты не обеспечивают справедливый порядок выдвижения частного обвинения, приводят к нарушению прав заявителя-потерпевшего, равно как и лица, привлекаемого к частному уголовному преследованию. В статье предлагается ряд изменений в правовое регулирование выдвижения частного обвинения и действий мирового судьи в этой процедуре. Суть этих изменений заключается прежде всего в увеличении процессуальных сроков, в течение которых мировой судья обязан вызвать для непосредственного общения заявителя и определиться с предметом частного обвинения, которое получает судебную форму с момента вынесения мировым судьей постановления о принятии заявления к своему производству. Важное значение имеет оказание мировым судьей помощи частному обвинителю и обвиняемому в получении доказательств. Этот момент также подлежит более детальному правовому регулированию. В статье делаются и другие предложения по совершенствованию процедуры выдвижения частного обвинения как средства уголовно-процессуальной самозащиты человека от преступлений в свете принципа запрета на поворот к худшему.

В статье автор, развивая утверждение профессора Н.А. Колоколова о том, что «злоупотребление правом — не столько правовая, сколько морально-нравственная проблема», рассматривает различные аспекты злоупотребления уголовно-процессуальным правом, отстаивая тезис о том, что недопустимо совершение противоправных или неправильных с точки зрения законодателя поступков ради достижения положительного результата при расследовании и рассмотрении уголовных дел. Анализируются понятия «злоупотребление правом на заявление (жалобу)», «злоупотребление правом на обвинение», «злоупотребление правом на отмену», «злоупотребление правом на заявление (жалобу)», «злоупотребление правом на провокацию», «злоупотребление правом на пытку» и «злоупотребление правом на отказ от пытки».

Поиск оптимальной уголовно-процессуальной формы реализации уголовно-правового воздействия в новую эпоху должен быть продолжен c опорой на национальную правовую традицию и с учетом меняющихся социальноэкономических условий. Исторически сложившийся русский тип уголовного процесса может модернизироваться через оптимизацию двух ключевых уголовно-процессуальных институтов: обвинения и доказывания. Монополия следственной власти над обвинением и доказыванием может быть смягчена в свете концепции «следственно-обвинительной власти». Данная концепция предполагает усиление власти прокурора над этими институтами через наделение его соответствующими процессуальными правами.

Статья посвящена исследованию понятия и видов обвинения, а также особенностей реализации обвинения при производстве по уголовным делам у мирового судьи. Особое внимание уделено вопросам обеспечения прав личности на различных этапах судебного разбирательства по уголовным делам частного, частно-публичного и публичного обвинения. Предложены эффективные алгоритмы деятельности мирового судья, а также обоснованы изменения и дополнения в действующее законодательство.

Анализируются проблемы процессуальной роли обвинительного заключения как правоприменительного акта, завершающего предварительное следствие по уголовному делу. Такую роль предлагается сводить не к формулированию предмета предстоящего разбирательства уголовного дела в суде первой инстанции, а лишь к подведению итогов предварительного следствия и окончательному признанию его результатов пригодными для судебного рассмотрения по существу, к определению момента формального завершения досудебного производства и прекращению всех правоотношений, свойственных для данного этапа уголовно-процессуальной деятельности. Кроме того, обвинительное заключение предлагается считать поводом для начала судебного производства.

Статья посвящена исследованию исторических аспектов, современного законодательства и правоприменительной практики, которые касаются участия защитника в судебном разбирательстве, осуществляемом судом с участием присяжных заседателей. Раскрыты особенности защиты, вытекающие из особой роли присяжных заседателей в установлении действительных обстоятельств уголовного дела.

В статье анализируются положения уголовно-процессуального законодательства зарубежных стран, регулирующих порядок придания лицу уголовно-процессуального статуса обвиняемого с преломлением данных правовых позиций на отечественную уголовно-процессуальную доктрину и практику. С точки зрения компаративистского подхода и с учетом правовых традиций отечественного уголовного процесса формулируются предложения по совершенствованию института привлечения лица в качестве обвиняемого. Отмечается, что существующий порядок придания лицу статуса обвиняемого диссонирует с принципом состязательности и равенства сторон защиты и обвинения и в большей степени свойственен разыскному типу уголовного процесса. По мнению авторов, в состязательном уголовном процессе России обвинение должно предъявляться лицу прокурором либо иным представителем обвинительной власти перед судом с участием стороны защиты. Решение вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности должно стать исключительной прерогативой суда. Только в этих условиях сторона защиты будет иметь реальную возможность высказывать и публично отстаивать возражения против предъявляемого обвинения.

В работе подвергаются доктринальному осмыслению правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации (далее — Конституционный Суд РФ) относительно разрешения спора о праве суда при рассмотрении уголовного дела в порядке частного обвинения прекратить уголовное дело при наличии неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Обоснованы предложения по внесению изменений в законодательство, способствующие повышению доступности потерпевшего к правосудию по делам частного обвинения.

В статье дается правовая оценка факту противоправного обвинения, выдвинутого Международным уголовным судом против Президента Российской Федерации и Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка. Рассматривается общественная опасность данного факта как международного посягательства с позиции возможных причиняемых последствий международного и национального уровня. Анализируется юридическое основание уголовной ответственности за совершение деяний Международным уголовным судом через признаки состава преступления: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Делается вывод о совершении судьями Международного уголовного суда преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации.

Цель. Разработка научно обоснованных предложений по совершенствованию уголовно-процессуальной деятельности прокурора, а также повышению его роли как субъекта уголовной политики по противодействию преступности. Методология: использованы диалектический, формально-юридический, сравнительный, логический и ряд других методов исследования. Выводы. Прокуратуру надо понимать как обвинительную власть государства, представители которой уполномочены законом выдвигать перед судом обвинение и через его поддержание в суде добиваться применения мер уголовно-правового воздействия к лицам, виновным в совершении преступлений. Прокуратура обязана осуществлять противодействие преступности непосредственно, а также посредством руководства всеми правоохранительными органами, уполномоченными на выявление, расследование, раскрытие преступлений, выдвижение обвинения перед судом и изобличение лиц, обвиняемых в преступлениях. Генеральный прокурор России как глава обвинительной власти должен быть уполномочен на разработку курса уголовной политики, обеспечивать ее практическое воплощение в деятельности органов предварительного расследования и оперативно-розыскной деятельности и отвечать за результаты ее реализации, воплощенные в состоянии законности. Научная и практическая значимость полученных результатов состоит в обосновании научно обоснованных рекомендаций по расширению полномочий прокурора как субъекта уголовной политики по противодействию преступности. Полученные в ходе проведенного исследования результаты могут быть реализованы как при проведении дальнейших научных исследований, так и в ходе образовательной деятельности (в лекционных курсах, при составлении учебных программ и спецкурсов).

В статье рассматриваются доктринальные подходы разграничения полицейской, прокурорской и судебной функций в досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Каждая из указанных функций подразумевает реализацию органами государственной власти соответствующих полномочий. В зависимости от характера этих полномочий одни из них могут быть делегированы другим органам государственной власти (прежде всего органам исполнительной власти — полиции), делегирование других же полномочий, наоборот, недопустимо и приводит к перекосу «системы сдержек и противовесов» в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.

В статье анализируются современные научно-практические и правовые проблемы реализации публичного и частного начал уголовного процесса России с учетом его построения по континентальному типу, а также предлагаются пути совершенствования законодательства, направленные на укрепление состязательных установок судебного рассмотрения уголовных дел.

Статья посвящена критическому анализу одного из условий правомерности применения мер пресечения в уголовном судопроизводстве, предполагающего приоритетность их избрания в отношении обвиняемых. Обращается внимание на несогласованность такого условия с основаниями досудебного привлечения к уголовной ответственности, приводящую к порочной практике выдвижения преждевременных и должным образом не обоснованных обвинений. В результате данное условие оценивается как подлежащий упразднению нормативный анахронизм. Одновременно предлагается избирать меру пресечения на общих основаниях в отношении подозреваемого.

Статья посвящена вопросам, связанным с возникшими в правоприменительной деятельности проблемами по производству по уголовным делам о побоях (ст. 116.1 УК РФ) в связи с отнесением этой категории дел к подсудности районных судов. Автор приходит к выводу о том, что законодатель, введя данную новеллу, не предусмотрел регламентацию деятельности суда по таким делам, что повлекло в практической деятельности определенные сложности.

Цель. Выяснение уникальной правовой природы, структуры, а также генезиса уголовно-процессуального механизма применения уголовного закона в сфере экономической деятельности. Методология исследования включает диалектический, формально-логический, системный, другие общенаучные методы познания уголовно-процессуальных явлений, а также частно-научные методы (метод моделирования, сравнительно-правовой и др.). Выводы. Создание особой разновидности частно-публичного уголовного преследования и обвинения надо понимать как попытку решения институциональной проблемы уголовно-правовой защиты интересов бизнеса средствами, предоставляемыми уголовно-процессуальной формой. Частно-публичное обвинение, будучи порождением следственной — советской уголовно-процессуальной системы, является двигателем уголовно-процессуального механизма применения уголовного законодательства в сфере экономической деятельности. Отличие анализируемого уголовно-процессуального механизма от других уголовно-процессуальных производств состоит в качественно новом насыщении частным (диспозитивным) началом некоторых элементов уголовно-процессуальной материи. Вместе с тем следственная форма является ограничителем для внедрения субсидиарного обвинения потерпевшего, а также для смены следственной технологии доказывания на состязательную. Научная и практическая значимость. Научная значимость исследования заключается в том вкладе, который оно вносит в развитие состязательной теории уголовного процесса. Его практическая значимость состоит в предложениях по модернизации законодательства, регулирующего уголовно-процессуальную деятельность по применению уголовно-правовых норм в сфере экономической деятельности.