Статья посвящена анализу требования беспристрастности арбитров в международном коммерческом арбитраже. Автор уделяет внимание последним новеллам Руководящих принципов Международной ассоциации юристов относительно конфликта интересов в международном арбитраже, среди которых положение о прекращении обязанности арбитра быть беспристрастным и независимым после вынесения арбитражного решения. В работе также анализируется отдельная отечественная судебная и международная арбитражная практика в плоскости беспристрастности арбитров.

В работе проводится анализ влияния выполнения требований объективности и беспристрастности суда на срок судебного разбирательства. Сопоставляются правовые институты отвода, самоотвода и изменения территориальной подсудности. Обосновывается отсутствие необходимости законодательного закрепления механизма отвода всем судьям соответствующей территориальной единицы. Предлагается внесение изменений в УПК РФ для создания возможности, а также недопущения потенциальных препятствий обжалования судебного решения об отказе в удовлетворении отвода.

Статья посвящена исследованию ряда проблем, связанных с механизмом обеспечения режима тишины и покоя граждан в ночное время, что является весьма актуальным вопросом жизнедеятельности современных городов и общежития соседей многоквартирных жилых домов. На основе анализа правовых позиций Конституционного Суда РФ и судов общей юрисдикции авторы приходят к выводу о необходимости дальнейшего поиска баланса между административной и гражданско-правовой формами обеспечения тишины и покоя граждан. Административноправовой механизм обеспечения тишины и покоя граждан в ночное время несет в основе своей имманентные риски нарушения прав и законных интересов обвиняемой в совершении административного правонарушения стороны. Возложение на российскую прокуратуру полноты контроля над соблюдением тишины и покоя граждан в ночное время было бы неадекватным государственно-правовым решением, хотя чрезмерная дискреция прокуратуры в выборе методов прокурорского реагирования на факт правонарушения также заслуживает критики с конституционно-правовой точки зрения. Полиция должна быть обязана обеспечивать реализацию законодательства об административных правонарушениях субъектов РФ в той же мере, в какой она это делает применительно к федеральному Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях.

Процесс доказывания является центральным звеном в разрешении публичных споров, возникающих при рассмотрении административных дел. Насколько усмотрение (дискреция) судьи может предрешить судьбу публичного спора, каковы пределы данного усмотрения — это малая толика вопросов, возникающих при исследовании данной правовой категории. Затрагиваемая проблема имеет также значение для определения фактора объективности и беспристрастности суда, если брать основополагающие принципы отправления правосудия в РФ. Более того, сущность доказывания по публичным спорам в рамках состязательности состоит в защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, возникающих из административных и иных публичных правоотношений.

Предметом исследования настоящей статьи являются нормы Гражданского, Арбитражного процессуальных кодексов Российской Федерации и Кодекса административного судопроизводства, регламентирующие вопросы отводов судей, а также сложившаяся судебная практика. Автор находит действующие институты отводов не в полной мере отвечающими принципам законности и процессуальной экономии, что создает предпосылки к злоупотреблению процессуальными правами лицами, участвующими в деле. Обосновывая необходимость совершенствования законодательства, автор предлагает внести в соответствующие нормы процессуальных кодексов положения, которыми будут унифицированы подходы к разрешению отводов и минимизированы возможности злоупотребления процессуальными правами в случаях заявления безосновательных отводов.

Всякая юридическая процессуальная форма предполагает соответствие ей доказательств, т.е. их допустимость или действительность. Требования к допустимости различаются в разных процессуальных системах. Одни принимают все сведения, которые не запрещены специальными правилами об исключении (в большинстве западных стран), другие — лишь те, источники и способы которых прямо разрешены уголовно процессуальным законом (например, в России). Вместе с тем в обоих системах так или иначе имеют место и некоторые общие критерии действительности, такие как лояльность доказательств (непротиворечие ведущим правовым принципам и правам человека) либо их доказательственная сила (достоверность или достаточная степень вероятности). Однако данные критерии не вполне конкретны и допускают произвольное толкование. Необходим точный принцип, позволяющий определить допустимость доказательств. В качестве такового предлагается рассматривать, во-первых, существенность процессуальных нарушений, понимаемую как посягательство на главные (конституционные) принципы-максимы справедливого (состязательного) судопроизводства — принципы равенства сторон и независимости и объективности суда (формальный критерий), а во-вторых, их восполнимость (материальный критерий) — как доказанность отсутствия наступления реальных вредных последствий для двух названных начал-максим.

В статье исследуется ряд актуальных научных и прикладных проблем, связанных с функциональным аспектом в механизме обеспечения конституционного принципа независимости правосудия. По мнению автора, судебная власть не приобрела надлежащей функциональной независимости главным образом потому, что в обществе не сформировалась устойчивая ценность уважения к независимому и беспристрастному суду. Социум должен испытывать более активный спрос на беспристрастность государства в случае спорности отношений между людьми. При таком социальном разногласии и дисбалансе интересов требуются особые конституционно-функциональные гарантии независимости и беспристрастности правосудия. Мировая (непрерывно) и отечественная (с определенным историческим «разрывом» в период функционирования СССР) практика свидетельствуют, что наиболее оптимальный путь достижения этой цели — функциональное разграничение вопросов права и факта, что в уголовном судопроизводстве наиболее эффективно достигается благодаря сосуществованию и согласованной деятельности профессионального судьи и коллегии независимых присяжных заседателей.