Целью статьи является исследование отдельных вопросов проблематики объективных признаков состава незаконного использования товарного знака по уголовному законодательству Российской Федерации и Азербайджанской Республики. В контексте статьи автор анализирует содержание объекта, предмета и личности потерпевшего в рамках рассматриваемого преступления. Отдельное внимание уделяется исследованию содержания признаков ущерба и неоднократности, в частности, в свете института административной преюдиции.

Механизм освобождения от уголовной ответственности зиждется либо на праве, усмотрении правоприменителя, либо на его обязанности применить то или иное основание. Вопрос о том, насколько каждое из них соответствует предписанному ему законом механизму, является предметом обширной дискуссии в юридической литературе. Так, продолжительную историю имеют споры о природе дискреционных оснований освобождения, высказываются суждения о необходимости их перевода в разряд императивных. В статье обосновывается ошибочность подобного подхода, как не учитывающего природу материального уголовного правоотношения, основанного на общественной опасности деяния, его вызвавшего.

В статье анализируется такое основание освобождение от уголовной ответственности, как примирение сторон (ст. 76 УК РФ). В ходе изучения материалов уголовных дел авторами выявлены проблемные аспекты, связанные с неоднозначным подходом судов к оценке достаточности действий виновного лица по возмещению ущерба и заглаживанию вреда, причиненного преступлением, как условию освобождения от уголовной ответственности.

Целью данной работы является анализ криминологических позиций в области борьбы с преступностью несовершеннолетних, а также оценка системы ювенальной юстиции в Новой Зеландии. В частности, рассматриваются применяемые государством меры для предотвращения повторного совершения противоправных деяний изучаемой группой лиц и раскрываются особенности, присущие производству по делам в отношении несовершеннолетних, а также оценивается значение и влияние традиций коренных народов, к которым, в том числе, относятся маори, на содержание процесса рассмотрения дел. Авторы приходят к следующим выводам: несмотря на то, что новозеландские способы борьбы с преступностью несовершеннолетних являются в значительной степени новаторскими и нетрадиционными, но они пока не привели к существенному снижению данного вида преступности в стране.

В статье рассматриваются некоторые проблемы правового регулирования процессуального статуса участников производства по уголовным делам частного обвинения на этапе подачи, рассмотрения и разрешения заявления о преступлении. Отмечается, что неопределенность уголовно-процессуального статуса лица, пострадавшего от преступления, как и лица, в отношении которого подано соответствующее заявление, является существенным отступлением от начал состязательности и равноправия сторон, значительно ограничивает права указанных участников и в конечном счете противоречит самой идее частного обвинения в уголовном процессе. Обосновываются выводы о целесообразности включения в уголовно-процессуальный закон новых участников уголовного процесса — заявителя и лица, в отношении которого подано заявление в порядке частного обвинения.

В статье говорится о том, что вопросы преступности несовершеннолетних в международном масштабе выглядят довольно остро уже длительное время, и во многих странах мира данное негативное явление является довольно проблемной отраслью в сфере осуществления государственной политики, направленной на противодействие преступности. Приводимые официальными статистическими органами данные, криминологический анализ преступлений, совершенных лицами несовершеннолетнего возраста, и, наконец, особое внимание, уделяемое органами государственной власти этому важному вопросу, позволяют говорить о проблеме преступности несовершеннолетних как о проблеме реальной угрозы отечественной национальной безопасности. При этом важно учитывать необходимость рассмотрения этих вопросов и в культурологическом аспекте, поскольку при рассмотрении вопроса возникновения преступности несовершеннолетних в культурологическом аспекте можно выделить ряд факторов, связанных с воспитанием и становлением личности несовершеннолетнего. Среди них — массовая культура и несовершеннолетние, массмедиа и несовершеннолетние, религия и несовершеннолетние, художественная литература и несовершеннолетние, этническая (народная) культура и несовершеннолетние, криминальная субкультура и несовершеннолетние. Каждое из указанных направлений может являться темой глубокого изучения, и необходимо учитывать, что каждое из них является лишь инструментом, с помощью которого формируется мировоззрение несовершеннолетнего индивида, его моральные принципы и ценностные ориентации. В зависимости от того, как будет использоваться этот инструмент, могут быть получены как позитивные, так и негативные результаты.

Статья посвящена изучению особенностей судебного следствия при производстве в особом порядке. Проведено сравнительно-правовое исследование по законодательству России и иных государств — членов СНГ. Особое внимание уделено деятельности суда на этапах начала и окончания судебного следствия в особом порядке.

В предлагаемом материале анализируется состав самоуправства как административного правонарушения, обозначаются варианты объективной стороны, рассматриваются признаки, отличающие данное правонарушение от одноименного преступления и от самозащиты гражданских прав как института гражданского права.

В данной статье автор анализирует такое процессуальное действие, как «отказ в возбуждении дела» при рассмотрении утраченного судебного производства, который встречается в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации впервые. Автор предлагает внести изменения в ч. 2 ст. 315 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ввиду неоднозначной судебной практики.

На основе изучения законодательства, следственной и судебной практики, специальной литературы анализируются проблемы законодательной регламентации института судебных издержек в уголовном судопроизводстве. Вносятся предложения по изменению и дополнению УПК РФ, направленные на устранение пробелов, противоречий и несогласованности норм, связанных с возмещением судебных издержек.

Предметом исследования являются статьи 264.1, 264.2, 264.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. При написании статьи использован анализ нормативно-правовых актов и юридической литературы. В рамках настоящего исследования выявлены обстоятельства, сопряженные с нарушением правил дорожного движения, предполагающие привлечение к уголовной ответственности. Рассмотрены различные мнения юристов и исследователей юридической науки относительно феномена административной преюдиции. Полученные результаты могут представлять интерес для сотрудников правоохранительных органов, преподавателей, представителей законодательной системы, а также для адвокатов. Научная новизна исследования выражена в анализе повторных нарушений ПДД с позиции административной преюдиции, а также дана оценка административной преюдиции с позиции российских правоведов и положений Конституции РФ. Характерные особенности статей УК РФ, сопряженные с повторным нарушением ПДД: наличие умысла, повторяемость нарушений и повышенная степень общественной опасности. Полагаем, что введение уголовной ответственности, в случае наличия у лица ранее совершенного правонарушения в рамках КоАП РФ, ставит граждан в неравное положение, что вступает в противоречие с положениями Конституции РФ, в силу чего необходимо дальнейшее исследование настоящей проблемы.

В статье анализируется процесс введения должности помощника судьи в Российской Федерации и закрепления его обязанностей; формирование аппарата мировых судей по количественному и по должностному составу в различных субъектах РФ; делается вывод о необходимости наличия помощников у всех судей, как мировых, так и федеральных, и недопустимости отсутствия помощников у мировых судей в отдельных субъектах РФ в связи с единством статуса судей в Российской Федерации и правом граждан на равную судебную защиту на всей территории Российской Федерации.

В статье дается общая характеристика понятия и правовой сущности международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, в частности, проводится соотношение рассматриваемого концепта с международным полицейским (оперативно-розыскным) сотрудничеством. По итогам исследования автором делаются соответствующие выводы, которые сформированы на анализе положений международных договоров, а также отечественного законодательства и некоторого опыта иностранных государств.

Несмотря на то, что Королевство Саудовская Аравия (КСА) и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) в 2010-х годах занимали отстающие позиции в соответствии с различными индексами кибербезопасности, с 2020 г. они являются одними из лидеров в данной области не только среди арабских стран, но и во всем мире. Они занимают, соответственно, 2-е и 5-е места в рейтинге всемирной кибербезопасности Международного союза электросвязи 2020 г. Подход государств Аравийской зоны к определению киберпреступлений считается неклассическим и вызывает интерес у исследователей. Членами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) являются КСА, Государство Кувейт, Королевство Бахрейн, Государство Катар, Султанат Оман и ОАЭ. Авторами проанализирован выработанный законодателями и правоприменителями этих государств понятийный аппарат на арабском и английском языках, выделены характерные черты данной группы деяний, а также раскрыта их специфика, исходя из состава преступления, с учетом особенностей исламской правовой мысли. Предметом исследования являются не только национальная правовая база рассматриваемых государств, но и региональные документы на уровне ССАГПЗ и Лиги арабских государств. Авторы выделяют основную проблематику в исследуемой теме и предлагают пути ее решения.

Традиционно принято считать, что правило о недопустимости производных доказательств (hearsay rule) представляет собой характерную черту англо-американской модели уголовного процесса, ее символ. Правило о недопустимости производных доказательств — одна из границ между континентальным и англо-американским уголовным процессом. Однако это сравнительно-правовой миф. В статье доказывается, что, несмотря на то что правило о недопустимости производных доказательств в современном виде было концептуализировано в англо-американском уголовном процессе, его сущность на самом деле сформировалась на континенте в средневековом праве (как каноническом, так и светском) и уходит корнями в римское право.

В статье показано значение правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации для реализации конституционного права на квалифицированную юридическую помощь и права на защиту осужденному в производстве по делам об исполнении приговора. На основе изучения действующего законодательства, решений высших судебных органов, судебной практики разрешения дел об исполнении приговора судами первой, апелляционной и кассационной инстанции аргументируется вывод о том, что обеспечить процессуальные условия для реализации осужденным права на защиту — обязанность суда, невыполнение которой является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену принятого судебного решения.

В работе анализируются вопросы правовой природы участия понятых в исполнительном производстве. С позиции толкования процессуальных норм исследуется сущность и целесообразность их участия в сравнительном анализе с фиксацией исполнительных действий с помощью технических средств (видеосъемка). Критически исследуются правовые нормы определения момента приобретения субъектом процессуального статуса понятого.

В статье анализируется действующее правовое регулирование проведения правовой экспертизы по гражданским делам, находящимся в производстве у мирового судьи. Рассматриваются препятствия на пути проведения правовой экспертизы, в том числе формальные запреты на ее проведение, а также возможности для ее реализации в соответствии с действующим законодательством.

В статье анализируется действующее правовое регулирование проведения правовой экспертизы по уголовным делам, находящимся в производстве у мирового судьи. Рассматриваются препятствия на пути проведения правовой экспертизы, в том числе формальные запреты на ее проведение, а также возможности для ее реализации в соответствии с действующим законодательством.