В статье исследуются паттерны атак, которым подвергаются аргументы в конституционном правосудии. Автор выявляет наиболее стереотипные линии рассуждений о конституционности правовых норм на основе выделения четырех типов аргументов (текстуальный аргумент, интенциональный аргумент, аргумент к последовательности и прагматический аргумент). Исследуются как внутривидовые атаки, когда подрыв аргумента одного типа осуществляется аргументом того же типа, так и внешние (перекрестные) атаки, когда аргумент конкретного типа опровергается аргументом другого типа. Дается объяснение, почему невозможно заранее определить вес того или иного типа аргументов и установить соответствующую аргументативную иерархию. Показывается, что ввиду ценностной обусловленности аргументов в условиях конкуренции верх возьмет тот аргумент, который выступает в пользу конституционной ценности, наиболее нуждающейся в защите в конкретной ситуации. Делается вывод о том, что каждый тип аргумента подвергается атакам сообразно своей структуре и содержанию и задача науки конституционного права заключается в систематизации и описании наиболее распространенных линий атак на конституционные аргументы.

В статье исследуются паттерны атак, которым подвергаются аргументы в конституционном правосудии. Автор выявляет наиболее стереотипные линии рассуждений о конституционности правовых норм на основе выделения четырех типов аргументов (текстуальный аргумент, интенциональный аргумент, аргумент к последовательности и прагматический аргумент). Исследуются как внутривидовые атаки, когда подрыв аргумента одного типа осуществляется аргументом того же типа, так и внешние (перекрестные) атаки, когда аргумент конкретного типа опровергается аргументом другого типа. Дается объяснение, почему невозможно заранее определить вес того или иного типа аргументов и установить соответствующую аргументативную иерархию. Показывается, что ввиду ценностной обусловленности аргументов в условиях конкуренции верх возьмет тот аргумент, который выступает в пользу конституционной ценности, наиболее нуждающейся в защите в конкретной ситуации. Делается вывод о том, что каждый тип аргумента подвергается атакам сообразно своей структуре и содержанию и задача науки конституционного права заключается в систематизации и описании наиболее распространенных линий атак на конституционные аргументы.

Споры о проблемах конституционного права сегодня редко связаны с апеллированием к догме конституционного права. Она как будто окончательно уступила место спорам о взвешивании, балансировании интересов и ценностей, социологическому, политологическому, экономическому, сравнительному и историческому анализу конституционных проблем, хотя еще в начале XX в. активно разрабатывалась представителями науки публичного права. Автор статьи анализирует причины такого снижения роли догматики в современном конституционном праве, однако приходит к выводу, что эти причины — это не окончательный «приговор», а лишь требование, чтобы догматика изменилась, стала больше соответствовать вызовам и потребностям нашего времени. Призывы вернуться к догматике, которая существовала раньше, бесполезны, однако именно догма права, отражающая его природу и особенности, позволяет сохранять базовые ценности и принципы права, обеспечивает его системность, последовательность и определенность. Следовательно, важнейшая задача для науки конституционного права — реконструировать и создать новую догматику, отвечающую духу современности. Такая догматика должна учесть новые правовые категории, проникшие в право, и прежде всего — конституционно-правовые ценности, которые обладают теми качествами, которые позволяют правовой догме оперировать ими.

Статья представляет собой научный комментарий к Постановлению Конституционного Суда РФ от 3 октября 2024 г. № 43-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 части 1 статьи 24.5, части 5 статьи 28.2, пункта 4 части 1 статьи 29.4 и частей 1 и 2 статьи 29.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой гражданина В.В. Кашина». Автор анализирует полномочия судьи по устранению недостатков, допущенных на досудебной стадии производства по делам об административных правонарушениях, сквозь призму сложившейся в России модели судебного административно-юрисдикционного процесса.

Проблема взаимодействия Суда Евразийского экономического союза и Конституционного Суда Российской Федерации является частью более общей проблемы взаимоотношений между международными судами, созданными в рамках региональных интеграционных объединений, и конституционными судами государств — членов этих объединений. В свою очередь, проблемность этих взаимоотношений связана главным образом с тем, что органы интеграционных объединений принимают нормативные акты общего применения, действующие напрямую в национальных правопорядках и замещающие национальные нормы. Такие нормативные акты применяются непосредственно субъектами национальных правопорядков (в том числе и в отношениях между собой), а также национальными судами государств — членов интеграционных объединений. Это создает группу нормативных актов, постоянно растущую в количественном выражении, которые не только принимаются вне традиционных парламентских процедур, но и находятся за пределами контроля, осуществляемого конституционными судами. Анализируя уже имеющуюся практику Конституционного Суда РФ, в статье автор рассматривает основания и пределы возможного вмешательства с его стороны в вопросе применения в российском правопорядке актов органов ЕАЭС и решений Суда ЕАЭС.

Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам социальной защиты детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, имеют важное значение для развития законодательства в данной сфере и практики его применения. Автором предпринята попытка комплексного обзора решений Конституционного Суда РФ, связанных с реализацией права детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, и лиц из их числа на социальную защиту и социальное обеспечение.

Настоящая статья посвящена особенностям института конституционного контроля в Швеции. Автор анализирует конституционные основы института конституционного контроля в этой скандинавской стране, формы и способы его осуществления, причины отказа от учреждения специализированного судебного органа конституционного правосудия и приходит к выводу о достаточно уникальной модели конституционного контроля, сложившейся в Швеции. Она характеризуется сочетанием децентрализованной, централизованной и политической моделей конституционного контроля. Особое внимание уделяется роли Законодательного совета и Конституционной комиссии Риксдага в осуществлении предварительного конституционного контроля.

В настоящее время вопрос возможности и необходимости государственного участия в экономике является как никогда актуальным. Кризис сложившихся хозяйственных связей, разрыв логистических цепочек поставок, санкционная политика неизбежно заставляют задаться вопросом о возможности активного регулирования государством экономических отношений и участия в них в качестве хозяйствующего субъекта. Решение заданной проблематики неразрывно связано с уяснением роли государства как суверена, ограниченного реперными точками, заданными конституцией, и самостоятельно, путем саморегулирования, устанавливающего для себя систему сдерживания. В статье будут исследованы различные подходы к решению данного вопроса, высказанные как юристами, так и экономистами, а также обозначены конституционные пределы и ограничения участия государства в экономических отношениях.

В статье анализируются высказанные в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2023 года № 3017-О относительно размеров и способов исчисления административных штрафов, установленных для юридических лиц, правовые позиции. В целом авторы разделяют оценки Конституционного Суда Российской Федерации, сделанные им по итогам изучения жалобы на предусмотренный ч. 1 ст. 16.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в отношении юридических лиц административный штраф, поскольку в совокупности с иными предусмотренными данным кодексом правилами его применение позволяет обеспечить соблюдение принципов соразмерности и индивидуализации наказания за совершенное административное правонарушение.

Статья является откликом-рецензией на книгу В.А. Кряжкова и М.А. Митюкова «История суда и правосудия в России. Том 9. История конституционного правосудия в России». Дается критический анализ некоторых тезисов и выводов, содержащихся в книге. Авторы отмечают, что собранные в книге исторические материалы и сведения представляют несомненный интерес для всех интересующихся отечественным конституционным правосудием.

В статье автор обращается к проблеме определения содержания запрета двойного привлечения к ответственности, установленного Конституцией Российской Федерации (ст. 50, ч. 1). На основании практики закрепления правила non bis in idem в зарубежном и международном правовом регулировании автор отмечает, что исчерпывающее значение данного правила нельзя считать устоявшимся. Анализ решений Конституционного Суда РФ позволяет заключить, что сфера применения конституционного запрета повторного осуждения за одно и то же преступление не ограничивается буквальным значением ч. 1 ст. 50 Конституции РФ и теми случаями, когда законодательное регулирование прямо предусматривает недопустимость двойного привлечения к ответственности. Кроме того, в статье сформулирован вывод о том, что действительное содержание конституционного запрета двойного привлечения к ответственности определяется Конституционным Судом РФ посредством автономного толкования с опорой на принципы равенства, справедливости, правовой определенности.

Вопросы исполнимости судебных решений относятся к так называемым вечным проблемам, требующим постоянного внимания как законодателя, так и правоприменителей. Данное обстоятельство обусловлено во многом самой природой судебной власти и ее решений, наличием специальных юридических механизмов исполнения данных актов, равно как и значением политической воли конкретных субъектов соответствующих отношений по реализации требований, сформулированных в судебных решениях. Очевидно, что значение данных факторов заметно увеличивается с повышением уровня судебной инстанции, выносящей соответствующее решение. Как следствие, наибольшая сложность с исполнением наблюдается именно в отношении решений высших судебных инстанций. Между тем в силу особого конституционного статуса названных органов именно их практика реализации принимаемых решений оказывает значительное воздействие на национальный правопорядок и саму правовую систему. Учитывая широкий, комплексный характер соответствующей проблематики, авторы предлагают ее анализ в рамках публикации, состоящей из двух частей, представляющих собой две относительно самостоятельные статьи. В настоящей статье (часть первая) основное внимание сконцентрировано на анализе социально-политических и юридических характеристик института исполнения решений Конституционного Суда РФ, в том числе в соотношении с самоисполнимостью данных актов. Самостоятельного внимания заслуживают вопросы, связанные с законотворческими, правоприменительными, доктринальными характеристиками действующих механизмов исполнения решений Конституционного Суда РФ на федеральном и субфедеральном уровнях, необходимостью их совершенствования.

Проблема исполнения судебных решений обусловлена самой природой судебной власти, спецификой ее решений, равно как и значением политической воли конкретных субъектов соответствующих отношений, наличием эффективных правовых механизмов, обеспечивающих своевременную и полную реализацию требований, сформулированных в судебных актах. Очевидно, что значение соответствующих факторов заметно увеличивается с повышением уровня судебной инстанции, выносящей решение, требующее своего неукоснительного исполнения. Имея относительно самостоятельное значение, настоящая статья является одновременно логическим продолжением (частью 2) подготовленного авторами материала, имеющего целью анализ ключевых социально-политических и юридических проблем исполнимости решений Конституционного Суда Российской Федерации. В развитие ранее высказанных положений авторы концентрируют свое внимание в настоящей публикации преимущественно на специфике законодательных и правоприменительных подходов к обеспечению исполнения отдельных видов решений Конституционного Суда РФ, включая конституционно-толковательные решения, рекомендации законодателю и др. Делается вывод, что соответствующие содержательные, иные особенности решений Конституционного Суда РФ способны оказать существенное влияние на порядок их исполнения, что, в свою очередь, предопределяет специфические регулятивно-правовые, организационные, правоприменительные задачи, связанные с необходимостью повышения эффективности исполнения отдельных видов судебных решений.

В статье на основе практики Конституционного Суда Российской Федерации анализируется значение формальной определенности закона в обеспечении правового качества законодательства об административных правонарушениях. Автор характеризует современное состояние законодательства об административных правонарушениях, называет основные факторы, обусловливающие нарушения требования формальной определенности в нем, а также выделяет критерии, при которых требование формальной определенности считается не соблюденным.

В статье рассматриваются проблемы применения компенсаторных механизмов как способа восстановления нарушенных конституционных прав лица, по жалобе которого вынесено постановление Конституционного Суда РФ. Анализируются два подхода к правовой природе компенсаторных механизмов. Согласно одной точке зрения, они представляют собой все предусмотренные законом способы защиты. Однако этот подход имеет существенные теоретические и практические недостатки, вызванные в том числе неблагоприятной для заявителей судебной практикой. В связи с этим есть основания рассматривать компенсаторные механизмы как особый субсидиарный конституционно-правовой способ защиты, имеющий уникальные характеристики и условия его применения. Основанием для реализации компенсаторных механизмов в их правовосстановительной части являются нарушение основных прав и свобод заявителя примененным к нему нормативным актом и невозможность пересмотра его дела. С учетом решений Конституционного Суда и ординарных судов предлагаются критерии определения размера компенсаторных механизмов и меры по устранению правовой неопределенности в порядке их применения.

Статья посвящена сравнительно-правовому исследованию конституционной неизменяемости и материальных пределов изменения конституции в практике органов конституционного контроля. Раскрываются понятие и предназначение, показываются историческое развитие и особенности применения материальных пределов изменения конституции. Материальные пределы изменения конституции представляют собой запреты на изменение определенных конституционных норм. Неизменяемость конституционных норм не тождественна их вечности, поскольку такие нормы не могут быть изменены лишь в рамках действующей конституции, но могут быть пересмотрены в особо усложненном порядке, по сути означающем принятие новой конституции. Первые попытки формулирования материальных пределов изменения конституции можно встретить уже в первых конституционных актах конца XVIII — начала XIX в., однако своего распространения практика установления материальных пределов изменения конституции достигла лишь во второй поло- вине XX в. Будучи предусмотрены в конституционном праве, материальные пределы изменения конституции являются эксплицитными, установленными в конституции и/или законодательстве, и/или имплицитными, провозглашенными в практике органов конституционного контроля.

Статья посвящена сравнительно-правовому исследованию конституционной неизменяемости и материальных пределов изменения конституции в практике органов конституционного контроля. Раскрываются понятие и предназначение, показываются историческое развитие и особенности применения материальных пределов изменения конституции. Материальные пределы изменения конституции представляют собой запреты на изменение определенных конституционных норм. Неизменяемость конституционных норм не тождественна их вечности, поскольку такие нормы не могут быть изменены лишь в рамках действующей конституции, но могут быть пересмотрены в особо усложненном порядке, по сути означающем принятие новой конституции. Первые попытки формулирования материальных пределов изменения конституции можно встретить уже в первых конституционных актах конца XVIII — начала XIX в., однако своего распространения практика установления материальных пределов изменения конституции достигла лишь во второй половине XX в. Будучи предусмотрены в конституционном праве, материальные пределы изменения конституции являются эксплицитными, установленными в конституции и/или законодательстве, и/или имплицитными, провозглашенными в практике органов конституционного контроля.

В статье дается анализ распространенной научной концепции, согласно которой древнеримская респуб- ликанская «конституция» носила неписаный характер, основываясь главным образом на обычаях, а не принятых народом законах. Однако анализ главных авторов конца III — начала I в. до н.э. (Катона Старшего, Полибия и Цицерона) позволяет утверждать, что римское государственное устройство, так называемая «смешанная конституция», складывалось в Риме именно на основе законов — как основного средства римского народа в борьбе с патрицианским Сенатом за свою свободу в V–III вв. до н.э. Начиная с древнейших «конституций» римских царей Ромула и Нумы Помпилия, через первые республиканские законы, и особенно через законодательство XII таблиц, а затем и последующие законы было заложено равновесие трех ветвей власти: магистратов, Сената и народа, что позволило Риму надолго обеспечить свою власть во всем Средиземноморье. Традиция понимать государство (civitas) и «закон» (lex) как прямое «установление народа» (constitutio populi) сохранилась даже в эпоху империи и раннего средневековья, когда народных собраний уже не было в реальной жизни.