Казалось бы, Конституционным Судом Российской Федерации вопрос о пределах, в том числе минимальных, административных штрафов для юридических лиц уже был окончательно решен в его ранее принятых правовых актах (постановления от 17 января 2013 г. № 1-П, от 14 февраля 2013 г. № 4-П, от 25 февраля 20214 г. № 4-П, от 8 апреля 2014 г. № 10-П и др.). Однако, в Определении от 14 ноября 2023 г. № 3017-О, вынесенном по жалобе ООО «Атран» на нарушение конституционных прав ч. 1 ст. 16.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП Российской Федерации), он был вынужден вернуться к нему в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Атран».

Из указанного обращения следовало, что ООО «Атран», являющееся грузовой авиакомпанией, постановлением судьи Химкинского городского суда Московской области от 24 декабря 2020 г., оставленным без изменения вышестоящими судебными инстанциями, включая Верховный Суд Российской Федерации, было признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 16.1 КоАП Российской Федерации, в связи с тем что эксплуатируемое им воздушное судно покинуло таможенную территорию Евразийского экономического союза без разрешения таможенного органа. Суд первой инстанции, приняв во внимание, что общество ранее не привлекалось к административной ответственности и его представители признали вину в совершении административного правонарушения, назначил наименее строгое административное наказание, предусмотренное санкцией ч. 1 ст. 16.1 КоАП Российской Федерации, в виде административного штрафа в минимальном размере, а именно в сумме половины стоимости воздушного судна, что составило 263 410 994,15 руб. Вышестоящие судебные инстанции подтвердили, что такое наказание наложено в пределах санкции ч. 1 ст. 16.1 КоАП Российской Федерации.

В жалобе, направленной в Конституционный Суд Российской Федерации, ООО «Атран» утверждало, что эксплуатируемое им воздушное судно 10 августа 2020 г. вылетело в аэропорт города Кельна (Федеративная Республика Германия) без пассажиров и без груза для начала международной перевозки. Перед вылетом из аэропорта Шереметьево (г. Москва) был пройден пограничный контроль, должностные лица пограничных органов поднимались на борт воздушного судна в отличие от должностных лиц таможенного органа, до сведения которого также была доведена информация о дате и времени вылета воздушного судна. В тот же день транспортное средство вернулось в Российскую Федерацию с грузом в аэропорт Внуково (г. Москва), где и было выявлено, что на генеральной декларации перевозчика Шереметьевской таможней не был поставлен штамп, подтверждающий завершение таможенных операций и таможенного контроля воздушного судна и, соответственно, разрешающий убытие воздушного судна с таможенной территории Евразийского экономического союза. В суде представители общества — в целях выяснения вопроса о степени его вины в совершении административного правонарушения — утверждали, что ООО «АТРАН» заключило договор возмездного оказания услуг с ООО «АК ЭйрБриджКарго», на основании которого последнее было обязано представить в таможенный орган необходимые документы, но не сделало этого.

Отталкиваясь от изложенных фактов, общество настаивало на том, что ч. 1 ст. 16.1 КоАП Российской Федерации не соответствует ст. 17 (ч. 3), 19 (ч. 1 и 2), 34 (ч. 1), 35 (ч. 1‒3) и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, поскольку предусмотренное ей наказание в виде административного штрафа, минимальный размер которого составляет одну вторую стоимости транспортного средства, не согласуется с конституционными принципами соразмерности и справедливости и, как следствие, не позволяет учесть характер административного правонарушения, способ его совершения, размер причиненного вреда и степень вины правонарушителя. В силу этого оно полагало, что за убытие транспортного средства международной перевозки с таможенной территории Евразийского экономического союза без разрешения таможенного органа было бы предпочтительнее установить — по аналогии с ч. 1 ст. 18.1 КоАП Российской Федерации — административный штраф не в кратном отношении к стоимости транспортного средства, а в фиксированном в рублях размере, эквивалентном действительной общественной опасности такого правонарушения.