Введение

В современных отечественных работах по конституционному праву авторы, дискутирующие о сохранении «юридической чистоты» решений по конституционным делам, редко апеллируют к понятию правовой догмы, оставляя противопоставление догмы и политики права для частноправовых дискуссий. Между тем сами эти категории не только могут считаться универсальными для юридической науки, но и активно использовались наукой публичного права раньше, в конце XIX — начале XX в. Один из известнейших «публицистов» начала XX столетия — Ф.В. Тарановский свой основной, фундаментальный труд посвятил вопросам развития правовой догматики в германском государствоведении. Соотношение догмы и политики права были предметом внимания М.Я. Лазерсона. Обращались к вопросам догмы и другие яркие представители отечественной науки XIX–XX вв. (Н.А. Гредескул, Б.А. Кистяковский), в том числе и «публицисты» (А.Д. Градовский, Н.И. Лазаревский). 

Само понимание догмы права и ее оценка, тем не менее, уже тогда были не однозначными. С одной стороны, догму противопоставляли теории (и даже науке), с другой — политике права. Обобщая эти мнения, можно описать понятие догмы как сформулированного в виде общих понятий и абстрактных правовых институтов сложившегося в конкретной стране национального права. Догма права представляет собой ядро догматического метода в юриспруденции — метода решения задач правового регулирования (в конкретных кейсах или в отношении норм права) с опорой на те обобщенные конструкции, которые догматика видит за отдельными нормами права и их истолкованием. Вопросы догматического научного изучения права представляют собой особый предмет и не будут объектом внимания в настоящей статье.