В статье рассматриваются особенности правового регулирования работы сотрудников организаций, реализующих отдельные государственно-властные полномочия, в частности государственных корпораций. Отмечается, что право работодателей таких организаций принимать локальные нормативные акты, в том числе устанавливающие ограничения, запреты и дополнительные обязанности работников, реализуется практически во всех подобных организациях. На основе анализа соответствующих локальных актов делается вывод, что требования, предъявляемые к работникам подобных организаций, их ограничения и запреты, как правило, не мягче аналогичных требований, ограничений и запретов, свойственных государственным служащим, а в некоторых случаях представляются вообще более жесткими. Утверждается, что административно-правовое регулирование работы в организациях, входящих в системы государственных корпораций, других некоммерческих структур, наделенных публично-властными полномочиями, становится атрибутом публичного управления.

В статье рассматривается метод моделирования, который успешно применяется не только в естественных и технических науках, но и в гуманитарной сфере. Показано, что этот метод используется также в правовых исследованиях и правоприменительной деятельности, причем наибольший потенциал он имеет в области управления. Отмечается, что одним из основных преимуществ использования метода моделирования в праве является возможность изучения механизма действия правовых норм и организации общественных отношений. На основе рассмотрения конкретных примеров делается вывод, что административно-правовые нормы, являясь моделями объективной действительности, могут с успехом использоваться для построения оптимальных алгоритмов правоприменительной деятельности, обусловливающих возможность применения в этом процессе современных цифровых технологий. Утверждается, что моделирование имеет огромные перспективы для совершенствования процесса публичного управления в целом.

Проблема наделения второго супруга корпоративными правами является актуальной и дискуссионной. Отсутствие законодательного регулирования механизмов участия второго супруга в процессе распоряжения долей, а также отсутствие сведений о правах второго супруга в публичных реестрах создают неблагоприятную среду для злоупотребления правом со стороны титульного собственника доли и других участников корпорации, что впоследствии может повлечь негативные последствия не только для второго супруга, но и для контрагентов по сделкам. Процесс перехода прав на долю участника в результате раздела имущества или в случае смерти участника создает противоречивые прецеденты в нотариальной и судебной практике. В настоящее время практически все действия, связанные с переходом прав на долю ООО, подлежат нотариальному удостоверению. Удостоверяя юридические акты, нотариус призван обеспечить баланс интересов сторон, легитимность и бесспорность совершаемого действия. Для исключения ошибок в применении норм права в процессе совершения нотариальных действий необходимо выработать единый подход к учету прав второго супруга, включая истребование согласия на сделку и возможность наделения второго супруга корпоративными правами. В данной работе будет предпринята попытка определить роль нотариуса в установлении прав второго супруга в корпоративных правоотношениях, возникающих из владения долей титульным собственником.

Основная цель уголовного судопроизводства — раскрытие максимально возможного числа преступлений, изобличение всех виновных, назначение каждому из них справедливого наказания. Приговор (как обвинительный, так и оправдательный) должен быть основан только на системной совокупности доказательств — информации, обладающей качествами (свойствами) достоверности, допустимости и относимости. Информация, которая может быть положена в основу приговора, добывается специально на то уполномоченными субъектами процесса и только в рамках следствия, как предварительного, так и судебного. В романо-германской континентальной системе судопроизводства право поставить соответствующее «клеймо качества» («пробу») на добытую по делу информацию принадлежит только следователю (дознавателю) и суду. Сказанное означает, что и следователь (дознаватель), и суд, фактически будучи единой уголовно-процессуальной корпорацией, выполняют одну и ту же функцию — сбора, закрепления, анализа и оценки доказательств, что автоматически предполагает необходимость взаимодействия (сотрудничества) между ними. В настоящей статье анализируются некоторые аспекты генезиса, эволюции взаимодействия органов предварительного и суда по уголовным делам, формы их сотрудничества, а также вопрос доверия между структурами, относящимися к различным ветвям государственной власти (исполнительной и судебной) в рамках единой уголовно-процессуальной корпорации.

Основная цель уголовного судопроизводства — раскрытие максимально возможного числа преступлений, изобличение максимального числа виновных, назначение каждому из них справедливого наказания. Общее правило: приговор (как обвинительный, так и оправдательный) должен базироваться только на системной совокупности доказательств — информации, обладающей качествами (свойствами): достоверности, допустимости, относимости и достаточности. Доказательства добываются исключительно специально на то уполномоченными субъектами процесса в рамках следствия предварительного и судебного. В романо-германской континентальной системе судопроизводства право поставить соответствующее «клеймо качества» на информацию, добытую по делу, принадлежит только следователю (дознавателю) и суду. Данные субъекты процесса — единая уголовно-процессуальная корпорация (открытая система), выполняющая общую функцию сбора, закрепления, анализа и оценки доказательств. Это обстоятельство обусловливает необходимость взаимодействия (сотрудничества) между ними. В настоящей статье анализируется уголовно-судебное право о следствии предварительном и судебном, критерии доверия общества, в том числе и профессионального сообщества, к результатам предварительного расследования и судебной деятельности; а равно особенности коммуникационных практик между следователем и судом по конкретным делам. Самостоятельным направлением исследования является обозначение роли многочисленных «посредников» в системе отношений «следователь — суд», в число которых входят участники процесса как со стороны обвинения (прокурор, потерпевший, представители последнего, гражданский истец), так и защиты (обвиняемый, его защитники и представители). Важными элементами анализируемой системы являются участники процесса, не имеющие в нем собственного интереса.

В работе представлена авторская точка зрения относительно влияния экономических акторов либо крупных бизнес-структур на общественно-политическую сферу на примере Соединенных Штатов Америки и стран Западной Европы. Приводятся конкретные примеры воздействия экономических деятелей или предпринимателей на внутреннюю и внешнюю политику западных государств. Особое внимание уделяется вопросам происхождения финансовой и промышленной элиты, ее слияния с политической элитой и последующего отождествления интересов государства и бизнеса в странах Запада. При этом центральным аспектом работы является оценка влияния экономических акторов на государственное управление общественно-политической сферой. В представленной статье автор пытается ответить на вопрос о первичности и определяющем значении экономических или политических интересов государства, а также проанализировать современные процессы глобализации, выражающиеся в объединении финансово-промышленных групп в сообщества (клубы, комиссии), способные влиять на общественно-политическую и экономическую сферы. Сущность работы сводится к тому, что государственное управление общественно-политической сферой должно иметь главенствующее начало в государственных институтах, а государственная администрация не должна находиться во власти крупных транснациональных корпораций, в противном случае это приведет к потере суверенитета.

В настоящей статье исследуются корпоративное законодательство и сложившаяся на современном этапе судебная практика по вопросу выплаты действительной стоимости доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Анализируются основания и порядок данной выплаты; документы, прекращающие членство в корпоративной организации и позволяющие требовать выплаты действительной стоимости. Определяются сроки и формы выплаты, дата перехода доли к обществу и дата, на которую рассчитывается выплата действительной стоимости доли в уставном капитале. Определяются факторы, влияющие на расчет действительной стоимости доли. Разделяются действительная и рыночная стоимости доли в уставном капитале. Систематизируются возможные подходы по расчету действительной стоимости, порядку разрешения разногласий по ее размеру и формуле расчета.

В статье рассматриваются вопросы субъектов финансового права, их правового статуса и (в этой коннотации) вопросы структуры и предмета финансового права как науки и учебного курса. Отмечается, что новыми субъектами финансового права должны сегодня признаваться госкорпорации и публично-правовые компании. Их правовой статус оформляется в финансово-правовые институты. Доказывается, что госкорпорации как субъекты финансового права обладают властными полномочиями в отношении подчиненных им государственных унитарных предприятий. В связи с этим они должны сегодня рассматриваться в структуре финансового правоотношения как властные субъекты, наравне с публично-правовыми образованиями и органами публичной власти. Соответственно, их включение в субъекты финансового права является еще одним доказательством трансформации предмета финансового права в современных условиях до определения его через категорию «публичные финансы» и «публичная финансовая деятельность». Что касается публично-правовых компаний, то правовой статус этих субъектов также охватывается финансово-правовым институтом, однако властными субъектами в этой отрасли права они не являются.

В статье рассматривается директивная модель корпоративного управления, имеющая особое значение в условиях возрастающей роли государства в экономике. В работе исследуется российская модель управления и международный опыт, рассматриваются преимущества и недостатки данной модели, а также юридическая ответственность государственных представителей. Особое внимание уделяется вопросам эффективности директивного управления и необходимости его реформирования. Обосновывается необходимость совершенствования правового регулирования данного механизма с учетом баланса государственных и корпоративных интересов.

Прошло 10 лет с момента, когда корпоративные правоотношения были признаны самостоятельной группой правоотношений, в которых участники обладают специфическими правами и несут уникальные обязанности. Актуальность настоящего исследования обусловлена необходимостью дать ответ о надежности правовых механизмов, обеспечивающих реализацию и защиту прав участников этих правоотношений. Учитывая, что корпоративные правоотношения не являются ни сугубо вещными, ни исключительно обязательственными, крайне важно провести анализ, насколько каждому участнику корпоративного правоотношения комфортно в своем правовом статусе. Участвуя в корпоративных правоотношениях, субъекты права осуществляют деятельность по созданию, реорганизации и прекращению акционерных обществ или корпораций, в которых они преследуют личные и коллективные интересы. Однако более детальный анализ ч. 1 ст. 2 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) показывает, что под корпоративными отношениями понимаются общественные отношения, которые возникают в процессе любой совместной деятельности, т.е. это отношения между членами семьи, социальной группы, коммерческой или некоммерческой организации, хозяйственного общества, предприятия и иных объединений. Корпоративные отношения являются видом гражданских правоотношений, характеризующихся частноправовой направленностью и широкой диспозитивностью нормативно-правового регулирования. Эффективность корпоративных правоотношений обусловлена степенью защищенности личных прав их участников.

В статье анализируются достоинства и недостатки как централизации, так и децентрализации государственного управления. Показано, что в стране постоянно проходило чередование тенденций к преимущественно централизованному или преимущественно децентрализованному государственному управлению. На основе анализа этого синусоидального процесса сделан вывод о необходимости наличия в современной системе управления организаций, реализующих отдельные государственно-властные полномочия, в частности, государственных корпораций. В качестве примера рассмотрена Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом». Автор отмечает, что организации, реализующие отдельные государственно-властные полномочия, являются полноправными субъектами системы публичного управления.

Прогрессивное развитие экономического оборота, как представляется, напрямую зависит от эффективного функционирования его институтов и организаций. Корпорации как ключевые участники рыночных отношений играют важную роль в обеспечении устойчивости хозяйственной деятельности и стабильного функционирования имущественного оборота участников корпоративных правоотношений. В настоящее время происходит активное расширение влияния института нотариата на развитие корпоративных правоотношений и корпорации. Полагаем, что нотариальная форма защиты корпоративных прав через категорию «правовое средство» позволяет избежать длительных судебных разбирательств, придать силу исполнительного документа соглашениям сторон, что крайне важно для обеспечения стабильности корпоративных правоотношений и защиты прав и интересов участников. Сделан вывод, что исполнительная надпись нотариуса, являясь исполнительным документом, относится к ключевым механизмам внесудебного способа защиты корпоративных прав и интересов. Исходя из вышеизложенного, в данной статье представляется актуальным именно раскрытие применения института исполнительной надписи нотариуса в качестве правового средства защиты корпоративных прав, сформулированы выводы и некоторые предложения по реформированию российского законодательства.

В работе рассматриваются некоторые теоретические и практические вопросы, связанные с истребованием доказательств в делах о банкротстве корпораций. Анализируются такие категории, как требование арбитражного управляющего об обязании передать документы, истребование доказательств, раскрытие доказательств. Приводится в качестве примера тест «способности арбитражного управляющего действовать и осуществлять свою функцию» как обоснование удовлетворения ходатайства об истребовании доказательств. Автором делается вывод, что такой подход позволяет судам анализировать обоснованность ходатайств об истребовании доказательства в делах о банкротстве.

В статье рассматриваются теоретические и практические вопросы истребования доказательств и раскрытия информации, хранящейся в электронной форме. Освещается подход к проведению электронного раскрытия этапами; приводятся факторы, которые следует учитывать суду при разрешении вопросов, связанных с электронным раскрытием в делах о банкротстве. Делается вывод о перспективе применения судом критериев, которые позволят ему наиболее разумно и учитывая обстоятельства рассматриваемого дела, оценить обоснованность ходатайства об истребовании доказательства в электронно-цифровом виде в деле о банкротстве корпорации.

В настоящее время законодательная база корпоративного права Российской Федерации переживает интенсивное развитие, в связи с чем возможно появление множества сопутствующих проблем с упорядоченностью системы корпоративных правоотношений. Необходимость дифференциации корпоративных правоотношений участников хозяйственных обществ обусловлена необходимостью упорядочить понимание о правах и юридически значимых последствиях, помогает уточнить правовую природу, обозначить подходы к определению необходимых прав и обязанностей участников обществ. Применительно к содержанию законодатель разделяет корпоративные правоотношения, связанные с участием в корпоративных организациях и с управлением ими, при этом дополнительных пояснений этому нет, в связи с чем мы можем предположить, что законодатель считает необходимым подчеркнуть нетождественность, противопоставление друг другу данных правоотношений (п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации , далее — ГК РФ). В соответствии с тем, что между правоотношениями участия и управления не определено четкого разграничения, данная классификация широко обсуждается и критикуется учеными-юристами. О.В. Гутников считает, что отношения участия являются разновидностью отношений управления юридическими лицами . Интересна будет позиция Д.В. Ломакина, который утверждает, что цель управления в корпорации носит имущественный характер, управленческие отношения по отношению к имущественным носят вспомогательный характер , при этом он выделяет сложность разграничения корпоративных отношений участия и управления: «Можно выделить отношения по управлению корпорацией, возникающие в процессе осуществления ее участниками (членами) корпоративных прав, но вместе с тем данные отношения обусловлены фактом их принадлежности к корпоративной организации, участием или членством в ней и в этом смысле они одновременно являются отношениями участия» . Также Д.В. Ломакин отмечает, что в одном случае управленческие отношения будут регулироваться гражданским правом (в управлении задействованы участники корпорации), в другом — трудовым (руководитель, с которым заключен трудовой договор), в связи с чем нельзя говорить о тождественности данных отношений . Обратим внимание, что изначально в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) в п. 1.2 разд. 2 выносилась на рассмотрения несколько иная позиция: «С точки зрения предмета гражданского законодательства необходимо включить в п. 1 ст. 2 ГК РФ еще одну группу отношений, регулируемых гражданским законодательством, а именно корпоративные отношения, под которыми следует понимать отношения, связанные с “правом участия” в корпорации, а также соответствующие обязательственные отношения между учредителями (участниками) и корпорацией. Нормы, регулирующие корпоративные отношения, могут также применяться на субсидиарной основе и к юридическим лицам некорпоративного типа, если иное не вытекает из существа таких отношений» . На наш взгляд, именно такой подход говорит о том, что все корпоративные отношения обусловлены единым критерием — критерием участия либо членством в ней, что отображает сущность классических корпоративных правоотношений. Данный подход отображает целостность всей системы корпоративных отношений, что существенно упрощает процесс регулирования корпоративных отношений. В пункте 1 ст. 2 ГК РФ законодатель связывает правоотношения участия и управления, выделяя отдельно правоотношения управления, несмотря на различие в их правовой природе, квалифицируя данные отношения в качестве корпоративных. Мы предполагаем, что это было сделано из благих целей, так как отношения в корпорациях не ограничиваются отношениями между ее членами и корпорацией, которая имеет свою определенную организационную структуру, характеризуемую наличием органов управления и лиц, входящих в эти органы, считая корпоративными отношения, возникающие с участием органов управления, а также третьих лиц, не являющихся ее членами. Однако возникает ряд вопросов и сложностей, что заставляет усомниться в правильности такого понимания корпоративных отношений. Например, регулирование отношений с участием членов совета директоров и коллегиального исполнительного органа хозяйственного общества, лица, осуществляющего функции его единоличного исполнительного органа, членов исполнительных органов корпорации и самой корпорации также будет осуществляться нормами договорного права и нормами трудового права — вот почему такие отношения не стоит расценивать как сугубо корпоративные

Статья посвящена некоторым проблемным вопросам соотношения права на участие в управлении деятельностью корпорации с обязанностью участника корпорации принимать участие в принятии важных корпоративных решений. Представлен авторский подход к понимаю ситуационной трансформации корпоративного права на участие в управлении деятельностью корпорации в обязанность, а также определены правомочия, составляющие содержание исследуемого права, способные трансформироваться в обязанность. Автором исследуются законодательные поправки к Гражданскому кодексу РФ и Федеральному закону «Об обществах с ограниченной ответственностью», которыми был изменен порядок реализации преимущественного права покупки доли в обществах с ограниченной ответственностью. Автором обращается внимание на условия, при которых корпоративная обязанность по уведомлению других участников общества о продаже доли или части доли уставного капитала может не исполняться, а участник правомочен свободно продать свою долю или часть доли третьему лицу без каких-либо ограничений.

Настоящая статья посвящена исследованию интересов участников корпоративных правоотношений. Автором предлагается толкование категории «интерес» участников корпоративных правоотношений, а также анализируются научные подходы и акты высших судебных инстанций для определения интересов корпорации и выявления их особенностей в сравнении с интересами ее участников.

Цифровизация, развитие интеллектуальной собственности и инновационных технологий требуют переосмысления и уточнения правовых понятий «юридическое лицо» и «коммерческая корпорация». На основе анализа теорий юридического лица, статистики по регистрации коммерческих корпораций и «компаний одного лица», а также потребностей и особенностей современного гражданского оборота автором сформулирована аксиологическая теория коммерческой корпорации. Предложено определение понятия «ценности коммерческой корпорации», рассматриваемого как детерминанта экономико-правовой организации коммерческой корпорации. В ракурсе обеспечения экономической безопасности коммерческая корпорация рассматривается как реально существующая организация, включающая «людской», имущественный, организационно-управленческий и хозяйственно-производственный субстраты (элементы), формирующие условия для осуществления предпринимательской деятельности. Выдвинутая теория формирует научно-методологическую основу для обеспечения экономической безопасности коммерческой корпорации и демонстрирует эмерджентный субстрат корпорации.

В статье рассматривается природа корпоративных отношений, а также такое правовое явление, как корпоративная ответственность в качестве особого вида юридической ответственности; рассмотрены особенности категории корпоративной ответственности, а также предпринята попытка формулирования корпоративной ответственности как отдельной дефиниции. Актуальность разработки темы обусловлена внедрением во втором десятилетии XXI в. новелл в понятийный аппарат гражданского законодательства РФ о юридических лицах («корпорация», «корпоративные права», «корпоративные организации») и необходимостью формулирования неразмытых оснований корпоративной ответственности при одновременном ее обособлении от иных видов юридической ответственности.