В настоящей статье рассматривается вопрос о возможности неродившегося ребенка-плода быть субъектом гражданских процессуальных правоотношений и о возможности данного субъекта обладать ограниченной гражданской процессуальной правоспособностью. На основе анализа правоотношений, возникающих в области фетальной медицины, сделан вывод о необходимости создания условий для своевременной, полноценной и эффективной судебной защиты, гарантированной Конституцией РФ, такому субъекту, как неродившийся ребенок-плод, наравне с другими субъектами правовых отношений.

В статье рассматривается дискуссионный вопрос: с какого момента — зачатия или рождения возможна защита интересов ребенка в гражданском процессе? В результате анализа норм материального и процессуального права, судебной практики и доктрины автор приходит к выводу о возможности защиты признаваемых законом интересов еще не родившегося ребенка, в том числе в судебном порядке, но с особенностями и ограничениями по сравнению с защитой интересов ребенка родившегося. Условная правоспособность насцитуруса для определенных правоотношений позволяет говорить об определении процессуального статуса его потенциальных родителей в качестве законных представителей.

Рассмотрены вопросы, связанные с защитой на международно-правовом уровне прав детей, показаны основные аспекты имплементации норм международного в национальное законодательство по защите прав ребенка, проведен сравнительный анализ основных международных документов в сфере защиты прав человека и детей, выявлено в них общее и особенное. На основе сравнительно-правового анализа сделан вывод о различном объеме содержания данных прав в международном и российском законодательствах. Показано, что преемственность в праве позволяет исследовать модели правового регулирования защиты прав детей как на национальном, так и международном уровнях, осуществляется она в форме перехода от одной правовой системы к другой.

Статья посвящена анализу норм, содержащихся в п. 2 ст. 28 ГК РФ и их оценки с позиции «Стратегии комплексной безопасности детей в Российской Федерации на период до 2030 г.». Обращено внимание на недостатки исследуемых положений с позиций укрепления института семьи, повышения авторитета родителей и заменяющих их лиц, а также конституционных норм о сохранении и поддержке традиционных ценностей. Предлагается установить в подп. 2 п. 2 ст. 28 ГК РФ верхние стоимостные границы сделки, которую малолетний вправе совершать самостоятельно.

В статье рассматривается дискуссионный вопрос о возрастных критериях потерпевшего от преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ. Вопрос освещается автором на основании системного анализа и толкования уголовно-правовых норм, норм семейного и гражданского законодательства, изученной судебной практики, а также высказанных на страницах юридической литературы точек зрения ученых-юристов.

Содержание ст. 1116 Гражданского кодекса РФ не позволяет однозначно ответить на вопрос о том, может ли зачатый, но еще не родившийся ребенок (насцитурус) выступать в качестве наследника по завещанию. Автор настоящей работы, используя необходимые приемы толкования соответствующих норм гражданского (наследственного) законодательства, высказывается за принципиальную возможность и допустимость совершения завещаний в пользу насцитурусов. В работе также показываются юридические критерии, которым должны соответствовать указанные завещания, а также особенности исполнения таких завещаний после смерти завещателя и (или) превращения насцитуруса в полноценного человека посредством его биологического рождения.

Содержание статьи 1116 Гражданского кодекса РФ не позволяет однозначно ответить на вопрос о том, может ли зачатый, но еще не родившийся ребенок (насцитурус) выступать в качестве наследника по завещанию. Автор настоящей работы, используя необходимые приемы толкования соответствующих норм гражданского (наследственного) законодательства, высказывается за принципиальную возможность и допустимость совершения завещаний в пользу насцитурусов. В работе также показываются юридические критерии, которым должны соответствовать указанные завещания, а также особенности исполнения таких завещаний после смерти завещателя и (или) превращения насцитуруса в полноценного человека посредством его биологического рождения.

В статье исследованы отдельные вопросы законодательного регулирования и реализации права на общение с ребенком близких родственников. С учетом анализа судебных решений сделан вывод, что общение ребенка с родственниками не всегда несет пользу, но может и противоречить его интересам, угрожать безопасности. Предложено включение в Семейный кодекс РФ самостоятельной нормы о праве родителей (иных законных представителей) ограничить или исключить общение родственников с ребенком как противоречащее его интересам, угрожающее безопасности, причиняющее вред физическому и психическому здоровью или нравственному развитию.

В статье автор анализирует действующее российское семейное законодательство и дореволюционное семейное законодательство. Действующее семейное законодательство выступает за равенство прав детей в отличие от дореволюционного законодательства, которое предусматривало различное правовое положение детей законных (рожденных в браке) и незаконных (внебрачных).

Рассматривается проблема реализации права гражданина определить опекуна или попечителя своим несовершеннолетним детям или недееспособным подопечным на случай своей смерти. В работе предложен способ разрешения этой проблемы путем оформления завещательного возложения.

В статье обращено внимание на важность сохранения и защиты в современной России традиционных духовно-нравственных ценностей, к одной из которых по убеждению автора необходимо относить традиционное русское имя, включающее в себя не только фамилию и собственно имя, но также отчество, выполняющее национально идентифицирующую функцию (признак русскости). Подчеркнуто, что имеющиеся сегодня в России случаи присвоения ребенку матчества вместо отчества как единичные не имеют особых последствий, однако в случае их массовости способны запустить негативный процесс расшатывания и разрушения устоявшихся традиционных семейных ценностей и отхода от передаваемых от поколения к поколению православных традиций.

В исследовании рассмотрены общетеоретические проблемы семейной правосубъектности несовершеннолетних детей. Автор приходит к выводу о том, что как общая возможность обладания правами, в том числе семейными правами, правоспособность возникает с момента рождения, а отдельные элементы содержания правоспособности возникают с достижением определенного возраста и характеризуются совпадением с соответствующим элементом содержания дееспособности. Автор считает, что у неродившегося ребенка не возникает семейная правоспособность.

Рассмотрены проблемы теории и практики, возникающие в связи с реализацией права ребенка на наследство, потребностью участия его законных представителей в силу отсутствия у него дееспособности; определены основания и условия оценки их действий в сфере наследственных правоотношений. Доказано, что статус такого наследника нетипичен, поскольку право наследовать имущество и практическая его реализация не совпадают по времени, что требует добросовестного участия законных представителей ребенка, действия которых должны отвечать интересам такого наследника и должны быть направлены на защиту его прав в приоритетном порядке. Сформулированы предложения по изменению норм о наследовании, расширяющие пределы самостоятельности такого наследника, позволяющие предотвратить случаи чрезмерного участия законных представителей и злоупотреблений ими своими правами.

В статье проанализированы особенности права ребенка на воспитание, специфика его реализации в современных условиях, определено его правовое и социальное назначение, степень влияния на развитие ребенка. Доказано, что такое нематериальное право ребенка отличается сочетанием публичных и частных интересов, конвергенция которых позволяет беспрепятственно реализовать каждому родителю свое право на воспитание ребенка, а государству в лице публичных органов обеспечить защиту прав ребенка в приоритетном порядке в случае ненадлежащего исполнения родителями своих прав и обязанностей.

В статье рассматриваются проблемы теории и практики, возникающие в связи с обеспечением жильем детей, обладающих специальным правовым статусом (дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей). Определено, что момент возникновения их субъективного права на жилье определен достижением возраста 18 лет, а внесение таких детей по достижении ими возраста 14 лет в списки в качестве нуждающихся служит необходимой предпосылкой для полноценной реализации данного права на практике.

В статье представлена принципиально новая авторская гипотеза о необходимости модернизации законодательства об использовании вспомогательных репродуктивных технологий в виде суррогатного материнства в части реализации гражданскоправовой стороны договора перед ребенком в случае отказа от него генетических родителей и суррогатной матери одновременно. Сформулирована позиция о необходимости трансформации правового статуса ребенка по договору, обоснована необходимость детальной защиты его прав в случае отказа сторон договора от ребенка. Представлены перспективы развития законодательства о включении обязательной гражданско-правовой ответственности сторон договора суррогатного материнства при отказе от ребенка для всех сторон договора.