В статье анализируется защитный механизм интересов «слабой» стороны предпринимательского договора, предусмотренный п. 3 ст. 428 Гражданского кодекса РФ; делается акцент на том, что данный механизм, ориентированный на исключительные случаи дефектов предпринимательских договоров, так и не нашел своего применения на практике.

В статье освещаются российские и зарубежные прикладные исследования женского предпринимательства. На основе их результатов предлагаются направления развития женского бизнеса. Делается вывод о том, что собранный материал может стать эмпирической основой для доктринальных разработок, а также выводов и предложений по выстраиванию государственной политики в рассматриваемой сфере общественных отношений.

Статья посвящена исследованию концепции прав человека и гражданина в воззрениях Федора Федоровича Кокошкина. Обосновано, что в условиях возможной модернизации России начала XX столетия становится необходимым закрепление за российскими подданными гражданских прав и свобод. Исследован каталог прав человека в концепции ученого. Установлено, что Ф.Ф. Кокошкин связывал формирование гражданского общества с установлением формально-юридического равенства всех членов общества, исключением сословных привилегий, обеспечением прав личности, а также наделением всех членов общества равными политическими правами. Рассматривается идея дифференциации субъективных прав на частные и публичные.

Гражданское законодательство Российской Федерации регулирует имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве участников этих отношений. В ряде случаев, когда в гражданские правоотношения вступают фактически неравные субъекты, законодатель в целях обеспечения юридического равенства сторон предоставляет слабой стороне более широкие правовые возможности по реализации и защите принадлежащих ей субъективных прав. Понятие «слабая сторона правоотношения» в законе отсутствует, однако довольно часто применяется в цивилистической науке. Анализ научной литературы и правоприменительной практики позволяет установить, что понятие «слабая сторона» используется для характеристики субъекта договорного обязательства, в качестве которого могут выступать как граждане, так и юридические лица, обладающие меньшим объемом информации, более низким уровнем компетентности, а также ограниченной возможностью наравне со второй стороной договора участвовать в определении его условий. Наряду с понятием «слабая сторона» используется понятие «экономически более слабая сторона». В данной статье автором сделан вывод о том, что во внедоговорных обязательствах вследствие причинения вреда нематериальным благам гражданина, прежде всего жизни и здоровью, потерпевший также должен признаваться слабой стороной, которую следует именовать «социально более слабая сторона». Поскольку законодатель допускает после причинения вреда возможность возникновения договорных отношений между сторонами по поводу оснований и размера возмещения такого вреда, то имеется необходимость законодательного урегулирования договорного процесса, а также определения условий и порядка утверждения такого соглашения.

Всякая юридическая процессуальная форма предполагает соответствие ей доказательств, т.е. их допустимость или действительность. Требования к допустимости различаются в разных процессуальных системах. Одни принимают все сведения, которые не запрещены специальными правилами об исключении (в большинстве западных стран), другие — лишь те, источники и способы которых прямо разрешены уголовно процессуальным законом (например, в России). Вместе с тем в обоих системах так или иначе имеют место и некоторые общие критерии действительности, такие как лояльность доказательств (непротиворечие ведущим правовым принципам и правам человека) либо их доказательственная сила (достоверность или достаточная степень вероятности). Однако данные критерии не вполне конкретны и допускают произвольное толкование. Необходим точный принцип, позволяющий определить допустимость доказательств. В качестве такового предлагается рассматривать, во-первых, существенность процессуальных нарушений, понимаемую как посягательство на главные (конституционные) принципы-максимы справедливого (состязательного) судопроизводства — принципы равенства сторон и независимости и объективности суда (формальный критерий), а во-вторых, их восполнимость (материальный критерий) — как доказанность отсутствия наступления реальных вредных последствий для двух названных начал-максим.

С использованием различных подходов к рассмотрению принципа равенства выявлены особенности его реализации в правоотношениях несостоятельности. Обосновано наличие у соответствующих правонарушителей специальной деликтоспособности, характеризующейся признаком контроля (корпоративного либо конкурсного).

Настоящая статья посвящена актуальным вопросам квалификации объяснений сторон и третьих лиц в российском гражданском процессе в качестве доказательств и пределов их использования в зависимости от того, кем представлена сторона или третье лицо — гражданином или организацией. Проведено исследование на предмет возможности принятия судом объяснений в качестве доказательств с позиции принципа равенства всех перед законом и судом, а также принципа равноправия сторон. Предложены пути устранения возможного процессуального неравенства лиц, участвующих в деле.

Финляндия впервые в истории реализовала в полной мере избирательное право в 1907 г. В ходе столетней истории тенденции к росту доли женщин в нем увеличились, но пока что не достигли отметки в 50%. Это же касается и муниципальных выборов, где регистрировался скачкообразный рост в различные исторические периоды. Явка женщин-избирателей по мере развития гендерного равенства росла, но в то же время участие в принятии муниципальных решений было сравнительно невысоким, что было справедливо и в отношении числа женщин в составе городских, исполнительных и муниципальных структур. Это натолкнуло финское правительство на принятие в 1985 г. Закона о равенстве, где выраженный акцент был сделан на устранение барьеров для женщин в сфере занятости.

В статье автор исследует понятие, содержание и признаки социального государства в историко-правовом и современном понимании данного термина как в России, так и на исторических примерах зарубежных государств. Идея социального государства в правовом контексте развития прав и свобод человека и гражданина претерпевала изменения в разных государствах в различные исторические периоды их развития. В Российской Федерации идея и понятие социального государства тесно связаны с правом человека на достойную жизнь, которое в современных условиях может рассматриваться не только как теоретическая категория, но и как практическая реальность; оно может рассматриваться как комплексный конституционно-правовой институт, как принцип правового статуса человека и гражданина, а также как одна из основ конституционного строя страны. Государство не может обеспечить всем своим гражданам достойный уровень жизни. Задача государства — обеспечить нуждающимся достойный уровень существования, который устанавливается государством и сводится к прожиточному минимуму. Достойная жизнь как категория психологическая устанавливается самостоятельно каждым человеком и, естественно, не может быть обеспечена государством. Автор попытался ответить на вопрос, что представляет собой социальное государство и почему Россия при всей развитости современного социального законодательства пока не может быть признана таковым в полном смысле этого понятия.

Развитие современного правового государства сложно представить без нового вида общественных отношений, формируемых в информационной пространстве с использованием средств цифровой коммуникации (мобильные средства связи, информационнокоммуникационные сети, включая сеть Интернет). В этих условиях представителями науки и практики предлагаются к обсуждению перспективы формирования нового поколения прав человека, представленные в виде цифровых прав (право на уважение частной (личной) жизни в информационном пространстве, право на забвение, право на свободу выражения своего мнения в сети Интернет, право на доступ к сети Интернет). В связи с появлением новых научных гипотез предпринимается попытка рассмотреть права и обязанности физического лица, привлекаемого к административной ответственности, в условиях стремительного развития средств цифровой коммуникации, а также возможные риски и угрозы их реализации.

Цель. Определить основные направления научных исследований прав человека в современной юридической науке, показать их специфику и факторы, ее определяющие. Методология: диалектический метод позволил рассмотреть права человека на фоне изменений геополитической ситуации, влияния технологических трансформаций на общество, государство, право; метод анализа способствовал осмыслению значимости института прав человека и особенностей его реализации в конкретных национальных правовых системах; аксиологический метод позволил обосновать необходимость мировоззренческого осмысления института прав человека. Выводы. Институт прав человека сохраняет свой статус в контексте реализации равенства, свободы, справедливости и является знаковосимволическим выражением заботы государства о гражданах, проявлением легитимации государственной власти; универсальность прав человека получает свою реализацию в их национальных моделях; изучение универсальной теории права человека необходимо проводить с учетом роли России в существующем мировом порядке на фоне сложившейся геополитической ситуации формирующегося многополярного мира; российская теория прав человека должна основываться на историческом опыте, традициях, морально-нравственных ориентирах и ценностях российского общества; права человека могут быть наиболее глубоко исследованы, если в них будет учтен баланс интересов общества, государства, человека, их взаимная ответственность; показана опасность как крайних форм индивидуализма, так и этатизма в современном осмыслении прав человека; дано обоснование необходимости доказательств утверждения новых поколений прав человека. Научная и практическая значимость. Показаны основные, актуальные векторы научных исследований института прав человека; обосновывается ценность института прав человека и необходимость его реализации в национальных моделях в условиях кризиса международной системы защиты прав человека; отмечается возрастающее значение мировоззрения в современном понимании прав человека.

В статье анализируется применение в современных международных отношениях одного из основных принципов международного права «суверенное равенство государств» и делается вывод, что, несмотря на то что в рамках ООН США и их союзники отходят от данного императива, в других интеграционных объединениях и организациях данный принцип находит не только поддержку, но и реальное воплощение в жизнь.

В статье рассматриваются особенности теоретико-идеологического становления и развития идеи всеобщего юридического равенства участников правоотношений в России в начале ХХ в. как одного из базовых принципов государственного права. Анализируются политико-правовые взгляды на данный вопрос видного русского правоведа начала ХХ в. Ф.Ф. Кокошкина. Анализируются деструктивные факторы и пережитки феодализма, препятствующие государственным преобразованиям и внедрению принципа всеобщего юридического равенства в России, такие как сословность, ограничения по национальному признаку, неготовность к преобразованиям различных политических сил, представленных в Государственной Думе.

В статье анализируются правовые учения К.Н. Леонтьева, Л.А. Тихомирова и Г. Кельзена, в которых выделяются характерные черты такого сложного общественного явления, как социалистическое общество. Каждое из учений рассматривается в отдельности; затем производится попытка объединения их общих положений, касающихся социалистического учения об обществе. По итогам статьи делается заключение, что трое мыслителей, несмотря на идеологические и исторические различия, пришли к одинаковой концепции социалистического общества, которое всегда должно быть обусловлено хозяйственно-правовым неравенством и строгой иерархией подчинения. Отсюда автором делается вывод о непримиримой антагонистичности социализма и гражданского общества.

В статье рассматриваются факторы, обусловливающие архитектонику социального государства. Обосновываются положения о том, что феномен социального государства является идеальной моделью, постоянно развивающейся и меняющей свои очертания. Кроме того, современные контуры социального государства приобретают новые черты, обусловленные изменяющейся социально-политической и интеллектуально-духовной ситуацией в мире, что обосновывает новые векторы его развития.

В статье рассматривается вопрос взаимодействия конкурентного права и законодательства о защите персональных данных через призму цифровых платформ; на первый план выдвигаются интересы пользователя как наиболее уязвимой стороны, находящейся в отношениях с монополистом — цифровой платформой. На основе методологии кейс-стади делается вывод о том, что в основе взаимодействия антимонопольного права и законодательства о защите данных лежит проблема информационного самоопределения и автономии пользователя или так называемое «человеческое» измерение антимонопольного права. В контексте рынка цифровых платформ автономия пользователя может стать своеобразным рычагом в системе антимонопольных сдержек и противовесов наряду с уже существующими инструментами, механизмами и лучшими отечественными и зарубежными практиками в области защиты конкуренции.