В статье представлены результаты анализа современной правоприменительной практики по уголовным делам о неправомерном использовании электронных платежных средств при совершении мошеннических действий, а также проведена классификация признаков, указывающих на отличия мошенничества и кражи с банковского счета. Подчеркивается, что применение уголовного закона на практике при квалификации мошенничества с использованием электронных средств платежа связано с отсутствием единообразной следственно-судебной практики, когда одни и те же деяния квалифицируются по-разному. На основе анализа практики совокупного применения статей Уголовного кодекса РФ (УК РФ), предусматривающих ответственность за кражу и мошеннические действия, делается предварительный вывод об избыточности нормативного регулирования деяний, направленных на мошенничество с использованием электронных средств платежа. Вместе с тем отмечается, что наличие в правоприменительной практике, пусть и незначительного количества, уголовных дел по ст. 159.3 УК РФ предопределяет необходимость выделения основных критериев разграничения хищений по способу совершения.

Через призму конкретного постановления Конституционного Суда РФ рассматривается проблема возобновления производства по уголовному делу ввиду новых, иных новых и вновь открывшихся обстоятельств в отсутствие соответствующего заключения прокурора.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ относится к континентальной, смешанной, следственно-состязательной модели уголовного судопроизводства. Состязательность проявляется в нем преимущественно на судебных стадиях. На стадиях досудебного производства превалируют следственные (инквизиционные) начала. Распределение процессуальных функций на предварительном расследовании фактически отклоняется от состязательной модели, обнаруживая тенденцию к разделению функций расследования и уголовного преследования. Инквизиционные элементы должны быть изжиты, ибо смешанный тип процесса относится к эпохе модерна, тогда как современная публичная состязательность есть принадлежность новой, постмодернистской и постиндустриальной эпохи.

Анализируются некоторые следственные, прокурорские и судебные ошибки, исследуется механизм их появления, процессуального закрепления и консервации в итоговых судебных решениях. Одной из причин появления анализируемых ошибок также является низкое качество адвокатской правозащитной деятельности. Рассматривается процесс деконструкции судебных ошибок в целом, его основные этапы.

Бесспорно, «злые языки страшнее пистолета», а «клеветник подлостью велик» и в силу данного обстоятельства должен «ждать палки», то есть — быть сурово наказан (ст. 128.1 Уголовного кодекса РФ). В то же время судебная практика свидетельствует, что обвинение в клевете бывает обоснованно далеко не всегда; не случайно в народе говорят: «Ложь бывает и спроста, а клевета всегда с умыслом». На конкретных примерах анализируются судебные ошибки, выявленные по делам о клевете.

В статье предпринята попытка рассмотреть с позиций критического анализа дискреционные полномочия судей, правовой механизм их формирования и реализации, выявить недостатки, органически присущие этому феномену.

В статье рассматриваются существующие в настоящее время проблемы законодательного регулирования вопроса допустимости в качестве доказательств результатов оперативно-разыскной деятельности, в том числе полученной таким способом компьютерной информации, препятствующие возможности признания ее электронным доказательством и полноценному использованию в доказывании.

В статье на примере одного судебного решения делается попытка исследования проблем судебной практики по преодолению пробелов в правовом регулировании законодательных подходов к оценке жестокого обращения с животными (ст. 245 УК РФ).

В статье анализируется новый принцип уголовно-процессуального права Республики Армении — принцип запрета неправомерного поведения. Анализируются содержание данного принципа, причины и специфика его введения в Армении. Отмечается, что данный принцип является новеллой для уголовно-процессуального права стран постсоветского пространства. Делается вывод, что Российской Федерации целесообразно использовать опыт Республики Армении в соответствующей сфере.

Исследуется имеющее прецедентное знание определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ (правовая позиция), в котором констатируется: формальные пробелы в отраслях права семейного и гражданского — базовая причина незаконного осуждения лица, состоящего в «гражданском браке», за «хищение» части совместно нажитого имущества.

В статье воссоздана хронология развития уголовно-процессуального законодательства России по цифровизации уголовного судопроизводства и выделены основные ее направления. Обосновано, что внедрение цифровых технологий в уголовный процесс оказывает глубинное воздействие на его фундаментальные категории. Мы наблюдаем замену исторической формы (модели) уголовного процесса на новую, а фактически реинкарнацию старой — инквизиционной, но на новой — цифровой платформе.

В статье автором рассматриваются вопросы правовой регламентации и правоприменения института возвращения уголовного дела судом на доследование. Выявляются наиболее распространенные основания для реализации данного института, основные ошибки, допускаемые правоприменителями, формулируются предложения по преодолению существующих проблем.

В статье рассматриваются особенности перспективной отечественной модели уголовного судопроизводства, в частности изменения деятельности института присяжных заседателей в России. Современная модель судопроизводства с участием присяжных заседателей нуждается в пересмотре.

В статье освещается система обжалования, проверки и пересмотра судебных ошибок. На примере конкретного дела в системном единстве с аналогичными производствами, вопервых, детально анализируется механизм возникновения (сознательное конструирование) некоторых следственных, прокурорских и судебных ошибок (их процессуальное закрепление, консервация в итоговых судебных решениях), во-вторых, последовательно рассматриваются длительный процесс деконструкции (выявление и исправление) вышеназванных ошибок, его движущие силы и основные этапы.

Разгоревшаяся в начале 2000-х годов дискуссия о кризисном состоянии отечественной науки уголовного права, в том числе в связи с недостаточностью привлечения междисциплинарного знания, была актуализирована посредством изменения номенклатуры научных специальностей в 2021 году, результатом чего стало, в частности, появление новой научной специальности 5.1.4 «Уголовно-правовые науки». Учитывая общемировую тенденцию интеграции научного знания, а также обращаясь к исследованиям постнеклассического этапа его развития, поворот к которому констатируется в эпистемологии, автор отстаивает тезис о своевременности предпринятых изменений, направленных на преодоление дифференциации и автономизации уголовно-правовых наук. Вместе с тем анализ трансформаций на уровне организационном приводит к выводу о некоторой поспешности положительных оценок в связи с необходимостью преодоления вызванных ими сложностей.

В статье автор, развивая утверждение профессора Н.А. Колоколова о том, что «злоупотребление правом — не столько правовая, сколько морально-нравственная проблема», рассматривает различные аспекты злоупотребления уголовно-процессуальным правом, отстаивая тезис о том, что недопустимо совершение противоправных или неправильных с точки зрения законодателя поступков ради достижения положительного результата при расследовании и рассмотрении уголовных дел. Анализируются понятия «злоупотребление правом на заявление (жалобу)», «злоупотребление правом на обвинение», «злоупотребление правом на отмену», «злоупотребление правом на заявление (жалобу)», «злоупотребление правом на провокацию», «злоупотребление правом на пытку» и «злоупотребление правом на отказ от пытки».

Анализируются отдельные аспекты прекращения уголовного дела в связи со смертью лица, подлежавшего уголовному преследованию. На основе статистических данных и судебных решений обосновывается целесообразность дополнения п. 4 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ положением, содержащим перечень лиц, наделяемых правом вступать в производство по уголовному делу в целях защиты чести и доброго имени умершего.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с формами участия нотариуса в обеспечении доказательств, показано, что такие формы, рекомендуемые недавними Методическими рекомендациями Федеральной нотариальной палаты, как допрос свидетеля и назначение судебной экспертизы, в уголовном и административном процессе не предусмотрены ни УПК РФ, ни КоАП РФ и в принципе недопустимы.