В статье приводится обоснование целесообразности привязки критериев оценки доказательств к внутреннему убеждению. Подчеркивается важность детального отражения в судебных актах хода оценки доказательств на их соответствие предусмотренным в ч. 2 ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) критериям и раскрытия наличия или отсутствия взаимосвязи между ними. Обсуждаются критерии объективности и непосредственности внутреннего убеждения. В результате приведено определение внутреннему убеждению, а также предложено уточнение ч. 1 ст. 71 АПК РФ для повышения качества оценки доказательств.

Российская Федерация, будучи достойным членом мирового сообщества, строящим свою внешнюю и внутреннюю политику на основе безоговорочного признания прав человека высшей ценностью и обеспечения их судебной защитой, стремится повысить эффективность деятельности суда в данном направлении посредством цифровизациии его процедур, в том числе правосудия. Основное предназначение задействования искусственного интеллекта в судебной деятельности сводится к повышению качества правосудия и его доступности, обеспечению участников процесса необходимой информацией, созданию условий открытости судебной системы и снижению нагрузки на судей. В то же время полностью переложить судебный процесс на электронного судью невозможно, так как он лишен человеческого разума, сочувствия и способности оценивать доказательства по внутреннему убеждению.

В период современных направлений развития уголовного судопроизводства наиболее остро стоит вопрос оптимизации, под которой подразумевается упрощение процессуальных форм и средств. Достаточно пристальное внимание уделяется вопросам цифровизации уголовного процесса, вносятся предложения по формированию электронного уголовного дела, развитию цифровых форм и средств доказывания. Однако пока научное сообщество обсуждает направления модернизации уголовного процесса, внедряя актуальные цифровые технологии, не остаются решенными вопросы процессуальной силы тех средств, которые в рамках уголовно-процессуальной практики судьями оцениваются либо не оцениваются в качестве доказательств или же имеют в большей степени ориентирующее значение, как правило, для следователей, на этапе собирания доказательств по уголовному делу. Для нас остается неоднозначно решенным вопрос оценки тех сведений, которые получены в рамках оперативно-разыскной деятельности.

В статье рассматривается категория совести, отраженная законодателем в ст. 17 Уголовнопроцессуального кодекса РФ в качестве критерия оценки доказательств. Разделяется мнение ученых об особой значимости ее закрепления в законе. Подвергаются критической оценке негативные высказывания ученых в адрес законодателя по поводу способа закрепления данной категории в законе, которые, по мнению автора, нельзя оставлять без внимания и опровержения. Делается вывод, что закрепление понятия «совесть» в законе наряду с понятием «внутреннее убеждение», предполагающим личную оценку доказательств, собственный вывод об обстоятельствах дела, призвано отражать, что уголовно-процессуальные решения должны принимать только люди с высокими мировоззренческими позициями, высоким уровнем и культуры, и интеллекта.

Показания являются одним из наиболее распространенных видов доказательств по уголовным делам. В современных условиях стремительного развития науки, техники, технологий проблемы проверки и оценки информации, поступающей от участников процесса, обострились. Правоприменители не всегда видят различия между правдивостью сообщаемых участниками судопроизводства сведений и достоверностью показаний как доказательства, ошибочно считают эти понятия синонимами. При проверке информации, сообщаемой участниками судопроизводства, следует использовать помощь лиц, обладающих специальными знаниями. Насколько позволяет современный уровень развития науки, специалисты и эксперты помогают правоприменителям сформировать внутреннее убеждение, необходимое для правильной оценки доказательственной значимости показаний.

Статья посвящена рассмотрению правовой конструкции, закрепленной в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях, предполагающей нейтрализацию применения принципа презумпции невиновности. В результате ее анализа автором выявлено наличие правовых норм, содержание которых в совокупности препятствует реализации принципа презумпции невиновности. Вопросы, обозначенные автором, являются актуальными в административном праве, а предложенные решения помогут предотвратить некоторые проблемы в процессе реализации данного принципа.

В работе рассмотрены особенности механизма реализации субъективных процессуальных прав, предложена структура такого механизма, обращено внимание на отдельные его элементы. Отмечено, что внутреннее убеждение суда как правовая категория может получить большее распространение в процессуальном законодательстве для достижения эффекта, описанного в статье.

Предложены различные подходы к определению понятия убеждения и отмечено ключевое направление указанной меры в виде правового просвещения, реализуемого в виде правового информирования иностранцев и принимающих организаций и оказания бесплатной юридической помощи мигрантам. Отражена роль федеральных органов исполнительной власти в применении данной меры в области миграции (МВД, Росздравнадзора, Роструда и органов судебной власти). Заключено, что инструменты правового просвещения направлены на сознательное выполнение мигрантами и принимающими сторонами соответствующих миграционных норм и правил поведения.

В статье рассматриваются теоретические аспекты усмотрения прокурора в досудебном производстве. Предприняты попытки осмысления усмотрения прокурора через процессуальную форму внутреннего убеждения прокурора. В уголовном судопроизводстве внутреннее убеждение прокурора оказывает прямое влияние на оценку доказательств. В производстве по уголовным делам процесс доказывания занимает ключевое значение на всех стадиях судопроизводства.