Статья посвящена рассмотрению основных тенденций развития проблемы арбитрабельности корпоративных споров в российском законодательстве и судебной практике. На протяжении относительно долгого времени вопрос возможности передачи корпоративных споров на рассмотрение в третейские суды в России являлся дискуссионным. В то же время в судебной практике укоренился подход, согласно которому корпоративные споры признавались неарбитрабельными. В дальнейшем обозначенная проблема получила развитие в законодательстве: была закреплена возможность передачи корпоративных споров на рассмотрение в третейские суды с учетом установленных для таких дел правил арбитрабельности. Законодатель обоснованно разделил корпоративные споры на три группы в зависимости от возможности и условий их передачи в арбитраж. Данный подход позволил достигнуть баланса публичных и частных интересов в вопросе разрешения корпоративных споров с учетом общемировых тенденций к расширению компетенции арбитражей. Проведенная реформа открывает возможности для дальнейшей либерализации установленных правил арбитрабельности при условии повышения уровня доверия к арбитражу как способу разрешения корпоративных споров, способному обеспечить надлежащую защиту прав и законных интересов всех заинтересованных лиц.

Современная система регулирования сферы спорта состоит из двух блоков: с одной стороны, регулирование осуществляется государством, а с другой — автономными спортивными организациями. В связи с этим возникает некий диссонанс в части рассмотрения споров в сфере спорта, который приводит к дискуссии о выборе оптимального органа, рассматривающего спор. Данное исследование направлено на комплексный научный анализ действующих органов по рассмотрению и разрешению спортивных споров, с учетом возможных изменений в системе осуществления правосудия в сфере спорта. В исследовании анализируется действующее законодательство и предстоящие возможные изменения, моделируется ситуация в целях выявления оптимального органа, рассматривающего спортивные споры.

В статье раскрываются историко-правовые особенности формирования российской правоохранительной системы в период функционирования Временного правительства с февраля по октябрь 1917 года. Представлена авторская позиция по некоторым оценочным суждениям отечественных исследователей, касающимся формирования милиции, Юридического совещания при Временном правительстве, административной юстиции и криминализации общества.

В статье анализируется процесс создания пенитенциарных (лагерных) судов в течение 1934 г. Статья основана на привлечении ранее не опубликованных документов, находящихся на хранении в Российском государственном архиве новейшей истории. Работа отталкивается от концепции А.Я. Кодинцева, согласно которой органы юстиции рассматриваются в качестве противовеса органам внутренних дел, а взаимодействие между ними представлено как своеобразная конкуренция. Автор указывает на ряд объективных и субъективных факторов, оказавших влияние на становление пенитенциарных судов. Среди них выделяются сложная обстановка в местах заключения и наличие элементов аппаратной борьбы в руководстве страны. В аппаратной борьбе прослеживается противостояние на двух уровнях: между органами юстиции и НКВД и внутри органов юстиции между руководителями и их заместителями. В результате создание органов пенитенциарной (лагерной) юстиции в 1934 г. можно представить как достижение своеобразного компромисса между руководством органов юстиции и НКВД.

В статье рассматривается опыт европейских стран по вопросу специализации судов, раскрываются причины судебной специализации, послужившие основанием для построения системы судебных органов в различных странах. При этом отмечается, что опыт работы со специальными судами не всегда успешен, поэтому использование данного инструмента должно быть правильным и обдуманным. Лучшее понимание форм и связанных с их внедрением рисков поможет повысить эффективность реформ.

Статья посвящена обзору эволюции учреждений экономического арбитража в системе советских квазисудебных институтов. Период исторической эволюции 1920-х годов. Рассмотрена их роль в решении экономических вопросов местного уровня. Источниковой основой явились историко-правовые акты подзаконного характера, партийные документы, архивные источники регионального характера, материалы общероссийского и губернского уровня (на примере Тамбовской губернии). Сделаны выводы о смешанной общественно-государственной природе рассматриваемых учреждений, о чрезвычайной близости их к судебным органам, копировании судебного процесса, в ряде случаев обязательности решений арбитражных комиссий. Проанализирован объем полномочий органов арбитража, их иерархическая структура, нормативная база деятельности. Проанализирована связь арбитражных комиссий с иными советскими органами — экономическими совещаниями, встроенность их в структуру Наркомата юстиции. Сделаны выводы о процессе и хронологии огосударствления арбитражных учреждений, об уменьшении в них роли народных представителей к середине 1920-х годов. Отмечена значительная роль арбитражных комиссий в проведении экономической политики государства на низовом местном уровне, значимость их как механизма разгрузки судебной системы и формирование роли как досудебных органов. Проанализирована историческая связь и преемственность арбитражных комиссий 1920-х годов с арбитражными судами современной России.

В статье доказано, что кассация по уголовным делам, благодаря судебной реформе, проведенной в 2018 г., и поправкам в Конституцию Российской Федерации, внесенным в 2020 г., стала сквозным правовым институтом, включающим, прежде всего, нормы конституционного права, обеспечивающим реальные конституционные гарантии обеспечения законности приговоров и иных решений по уголовным делам на основе принципов справедливости, правовой определенности, самостоятельности судов и независимости судей.

В качестве инструмента правовой охраны конституций и уставов в субъектах Российской Федерации с конца 90-х годов прошлого века предусматривались конституционные (уставные) суды. С начала 2023 г., после их упразднения, в некоторых республиках в целях обеспечения высшей юридической силы и верховенства республиканской конституции были созданы конституционные советы. Федеральный законодатель предусматривает возможность создания конституционных (уставных) советов обязательно при законодательных (представительных) органах государственной власти субъектов Российской Федерации. В статье рассматриваются подходы к определению статуса новых органов, как конституционных (уставных) государственных органов субъектов Российской Федерации. Анализируются конституционный контроль и конституционный надзор, статус комитетов конституционного надзора, мнения ученых, республиканское законодательство.

Обосновывается ошибочность упразднения на основе конституционных нововведений 2020 г. конституционных (уставных) судов субъектов РФ, а также невозможность их эквивалентной замены на конституционные (уставные) советы субъектов РФ. Вносятся конкретные предложения о воссоздании этих судов на принципиально иной законодательно-нормативной основе.

Институт конституционного контроля — понятие довольно новое для российского конституционного права. Данный институт начал полноценно работать после учреждения Конституционного Суда Российской Федерации, основной задачей которого стало обеспечение верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации. В результате конституционной реформы 2020 г. судебная система была модернизирована. Не успев появиться, региональные суды к 2023 г. должны быть упразднены, тем самым ликвидируется особенность российского конституционного права в существовании такого института в целом. Ведь из опыта зарубежных стран известно, что подобный институт действует лишь в малом количестве стран, которое не достигает и пяти. Самого наилучшего развития региональный конституционный контроль достиг в Германии, где региональные суды существуют почти во всех субъектах (землях), кроме одной. Это довольно высокий показатель даже по сравнению с Россией, где конституционные (уставные) суды были созданы менее чем в четверти субъектах, причем учреждались с переменным успехом — то создавались, то, по решению местных властей, почти тут же упразднялись.

В статье исследуется демократическая природа Конституции России 1993 г. Показано, что Конституция находится на иерархической вершине национальных источников права и обладает наивысшей юридической силой. Законность рассматривается как принцип права и государственного строительства в демократическом государстве, где Конституция является основой законности и правопорядка. Отмечается первостепенная роль законности в обеспечении работы органов государственной власти и местного самоуправления.

Анализируется роль арбитражных судов в регулировании отношений между исполнительной властью и субъектами предпринимательской деятельности, в том числе применительно к проблемам защиты прав предпринимателей в арбитражных судах. Подчеркивается необходимость адаптации законодательства и судебной практики к новым экономическим и политикоправовым условиям, значимость альтернативных методов разрешения споров, таких как медиация, для целей минимизации нагрузки на судебную систему. Обосновывается целесообразность оптимизации процедуры рассмотрения судебных дел, в том числе посредством повышения квалификации судей и разработки новых методических подходов к их разрешению.

В статье дается оценка достигнутых результатов научно-педагогической деятельности, выделяются основные направления и подходы преподавания административного права и административно-процессуального права, которые являются ориентирами в современном развитии кафедры.

Статья рассматривает развитие системы судов общей юрисдикции в современной России. Отражены основные положения нормативных правовых актов о судоустройстве, предложены пути дальнейшего усовершенствования существующей системы судов общей юрисдикции, выдвинуты идеи и мнения по разрешению имеющихся проблем, связанных с устройством судов общей юрисдикции, их подсудности, предметов ведения и существующих инстанций, рассматривающих возникающие споры. Также проведен сравнительный анализ системы судов общей юрисдикции Российской Федерации с системами постсоветских современных государств.

В статье анализируются причины, приведшие к появлению в первой половине 1930-х годов такого вида органов юстиции, как лагерные суды. Данная тема относится к слабо изученным. В предшествующих исследованиях данный вопрос либо обходился стороной, либо акцент был сделан на выделении какого-либо одного фактора, способствовавшего появлению этих органов. Данное исследование основано на применении историко-генетического, историко-системного и нарративного методов. Источниковой базой для этой статьи послужили неопубликованные архивные документы Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории. Среди них следует отметить доклады Наркомата юстиции и Прокуратуры СССР о положении в местах заключения. По мнению автора, созданию органов лагерной юстиции способствовал целый комплекс факторов. Среди них автор выделяет: высокую численность заключенных; высокий уровень преступности в местах заключения; слабость администрации в местах заключения, что создавало угрозу выполнению экономических планов; стремление руководства страны иметь дополнительный канал получения информации о ситуации в местах заключения; необходимость оперативного рассмотрения дел в этих местах; исключение или минимизацию влияния местного руководства на принимаемые решения органами лагерной юстиции.

Освещение проблемы. В статье автор исследует проблему недопустимости применения положений о праве собственности и других вещных правах к интеллектуальным правам. Имеется в виду анализ п. 3 ст. 1227 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)I. Автор выдвигает гипотезу о том, что данная запретительная новелла является примером необоснованного законодательного запрета применения аналогии закона в гражданском праве. Материалы и методы исследования. В качестве материалов исследования использовались законодательство (ГК РФ), правовая доктрина, судебные акты арбитражных судов. Методы исследования: анализ, синтез, дедукция, обобщение. Результаты. Автор приходит к выводу, что основные случаи применения п. 3 ст. 1227 ГК РФ в судебной практике связаны, прежде всего, с неприменением к интеллектуальным правам положений: о долевой собственности (гл. 16 ГК РФII), о защите добросовестного приобретателя (п. 1 ст. 302 ГК РФ), о нераспространении исковой давности (абз. 5 ст. 208 ГК РФ в сочетании со ст. 304 ГК РФ). Дискуссия. Дискуссионной является гипотеза о невозможности использования положений о праве собственности и других вещных правах по отношению к интеллектуальным правам (п. 3 ст. 1227 ГК РФ), что является примером необоснованного законодательного запрета применения аналогии закона в гражданском праве. Некоторые ученые-юристы являются противниками данного тезиса, однако его поддерживает судебная практика.

Рассматривается судебное производство по делам об административных правонарушениях в историческом аспекте. Освещаются вопросы, связанные с зарождением в дореволюционной России административной ответственности и порядка производства по делам об административных взысканиях. Высказывается суждение о том, что первым аналогом судебного пересмотра административных взысканий является учрежденный в 1889 г. Александром III суд земского начальника, пересматривающего решения сельских старост и волостных старшин о назначении наказаний за «маловажные проступки». На основе обзора эволюции дореволюционных уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и административно-правовых институтов автор высказывает мнение, что судебное производство по делам об административных правонарушениях не должно регулироваться наряду с несудебной административной юрисдикцией одним процессуальным кодексом.

С введением в действие Федерального закона от 27 ноября 2018 г. № 422-ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима “Налог на профессиональный доход”»* (далее — Закон № 422-ФЗ) в российском праве возник новый субъект предпринимательских отношений — налогоплательщик налога на профессиональный доход, которого в доктрине принято называть самозанятым. В связи с активным развитием деятельности самозанятых возникли вопросы, связанные с подведомственностью предпринимательских и иных гражданско-правовых споров с участием данной категории предпринимателей. В настоящее время в доктрине обсуждается вопрос о том, следует ли включать споры с участием самозанятых в подведомственность арбитражным судам и как это может повлиять на эффективное решение споров. В этой статье мы рассмотрим точки зрения ученых на данную проблему, а также приведем свои аргументы за подведомственность споров с участием самозанятых в арбитражных судах.