Статья посвящена анализу грамматической конструкции «поощрение прав», которая все чаще используется в исследованиях проблем международного публичного права. Обосновывается, что названная конструкция, возникающая вследствие калькированного перевода на русский язык широко применимого в источниках международного права англоязычного термина promotion of rights, используется для наименования деятельности, для обозначения которой в языке российского права и российской юридической науки уже существует термин «обеспечение прав». В этой связи использование конструкции «поощрение прав» нельзя считать оправданным и целесообразным.

В статье исследуется содержание права на жизнь. Право на жизнь рассматривается в широком аспекте. Оно не может быть сведено к наличию или отсутствию в государстве смертной казни. Право на жизнь включает право человеческого эмбриона на жизнь. И здесь возникают проблемы не только правового, но и медицинского и этического характера (об искусственном прерывании беременности, о существующих запретах в законодательстве). Право на жизнь следует оценивать и как право на неприкосновенность, и как право на свободу распоряжаться своей жизнью. Особенности и ограничения могут быть установлены в законодательстве, в частности могут быть установлены для несовершеннолетних, некоторых иных категорий. Акцентируется внимание на пограничных с данным правом состояниях, ценностных коллизиях, например эвтаназии, искусственном прерывании беременности, суицидах и др.

В статье показано значение правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации для реализации конституционного права на квалифицированную юридическую помощь и права на защиту осужденному в производстве по делам об исполнении приговора. На основе изучения действующего законодательства, решений высших судебных органов, судебной практики разрешения дел об исполнении приговора судами первой, апелляционной и кассационной инстанции аргументируется вывод о том, что обеспечить процессуальные условия для реализации осужденным права на защиту — обязанность суда, невыполнение которой является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену принятого судебного решения.

В статье на основании положений Семейного кодекса Российской Федерации и Конвенции о правах ребенка рассматриваются вопросы разлучения родителей и детей. Обозначено соотношение различных правовых способов разлучения родителей и детей в зависимости от субъектов, инициирующих их применение. Дано определение понятия «отобрание детей». Особое внимание с учетом позиции судов уделено административной процедуре отобрания как особой мере защиты прав ребенка в случаях создания в семье непосредственной угрозы для его жизни и здоровья. Дана оценка тенденции формирования судебной практики по применению рассматриваемой меры защиты.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с современными подходами к определению подсудности уголовных дел, а также отдельными проблемами, связанными с правовой регламентацией видов подсудности. Автор указывает на несовершенство законодательной техники при конструировании правил предметной и территориальной подсудности, изменении территориальной подсудности. Заслуживает внимания аспект оптимального распределения уголовных дел исходя из их свойств по полномочиям судов различных звеньев судебной системы и составов судов.