Напомним, что пандемия COVID-19, бросившая вызов мировому сообществу, в нашей стране совпала с внесением поправок в Конституцию РФ. Согласно Закону РФ о поправке к Конституции РФ от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» всего было внесено 206 поправок, в числе которых четыре «медицинские», причем инициированные некоммерческой организацией — Союзом медицинского сообщества «Национальная Медицинская Палата», выступающей с активной позицией по защите прав врачей. По мнению руководителя обозначенного авторитетного сообщества, «данные поправки выстраивают структуру здравоохранения, они говорят прежде всего о том, что помощь должна быть доступной и качественной в любой точке страны, где человек находится. Надо ставить перед государством серьезные вопросы, что надо сделать для того, чтобы российский народ был доволен здравоохранением». С юридической точки зрения квинтэссенцией этих поправок является провозглашение государственными гарантиями организации оказания населению доступной и качественной медицинской помощи, следовательно, государство возлагает на себя ответственность за их предоставление, что же касается «выстраивания структуры здравоохранения», речь идет об очередной попытке определения разграничения полномочий между органами публичной власти в исследуемой сфере, оптимального решения по которой в настоящее время не предложено.

Вопрос о юридической ответственности субъектов медицинской деятельности крайне сложный. В тексте преамбулы ранее действующих Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан говорится, что охрана здоровья граждан — неотъемлемое условие жизни общества, государство, в свою очередь, подтверждает ответственность в его сохранении и укреплении. В ныне действующих положениях Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее — Закон № 323-ФЗ), рассчитанного на перспективу и призванного стать лейтмотивом охраны здоровья граждан нормы о юридической ответственности сформулированы довольно лаконично в главе 13, состоящей из ст. 98, причем, как подмечают ученые, «содержащей отсылочную норму к законодательству о возмещении вреда, причиненного жизни и (или) здоровью граждан».

В развитие ст. 41, п. «ж» ч. 1 ст. 72 и ч. 1 ст. 132 Конституции в условиях многочисленных судебных процессов по различным дефектам оказания медицинской помощи ожидалось, что в Закон № 323-ФЗ будут внесены изменения в части пересмотра положений о юридической ответственности в сфере охраны здоровья. К сожалению, ожидания не оправдались. С момента принятия поправок в Конституцию 35 раз в обозначенный базовый Закон № 323-ФЗ вносились изменения, ст. 98 остается в первоначальной редакции на фоне достаточного количества судебных дел, получивших публичную огласку.

В свое время в различных профессиональных кругах развернулась довольно бурная дискуссия о юридической ответственности в медицинской практике, известная под названием врачебной ошибки. Законодательно неопределенному понятию «врачебная ошибка», хотя попытки принимались, было уделено столько внимания, что в науке предложены различные подходы к его пониманию. Так, в частности, И.В. Давыдовский, М.С. Матейкович, Е.А. Матейкович считают, что врачебная ошибка — род добросовестных заблуждений врача в его суждениях и действиях при исполнении им тех или иных специальных врачебных обязанностей. Представители другого подхода считают, что врачебная ошибка основана на добросовестном заблуждении врача и является дефектом медицинской помощи и пр. Можно даже в какой-то мере согласиться с тем, что «берутся за рассуждения на тему врачебных (медицинских) ошибок, как правило, те, кто имеет весьма поверхностные представления о праве». В судебных решениях данный термин очень часто встречается.