Новые знания всегда имеют в основе фундамент, состоящий из прежних знаний. Это объективный закон развития, показывающий непрерывность смены парадигм, практик, понятий, имеющих в основе предыдущие парадигмы, практики и понятия. И даже если предыдущие знания опровергаются, они все равно сохраняются и отражаются в последующих концепциях. «Создание новой теории не похоже на разрушение старого амбара… Оно скорее похоже на восхождение в гору, где открываются новые и широкие виды» (А. Эйнштейн, Л. Инфельд). Диалектика нового и старого знания построена на их связи и преемственности. Указанные высказывания можно экстраполировать на все явления общественной жизни, в том числе, и развитие правового регулирования.

Сделанный экскурс не случаен и навеян анализом некоторых правовых актов. Так, в частности, Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон о цифровых активах), вводя понятие цифровой валюты, использует странный с точки зрения русского языка оборот об обязанности узла информационной системы обеспечить соответствие порядка выпуска цифровой валюты (ч. 3 ст. 1 Закона о цифровых активах).

Возникает некоторый диссонанс, так как узел — это некий объект, где пересекаются его элементы, в информатике — единица хранения данных. С цивилистической точки зрения — это объект гражданских прав (ст. 128 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ)). В связи с чем неясно, почему объект обязывается к совершению каких-либо действий, ведь в юриспруденции — это прерогатива субъекта.

Проливают свет на этот вопрос положения ч. 8 ст. 1 Закона о цифровых активах, указывающей, что под узлом информационной системы понимается пользователь, т.е. субъект права. Такой субъектно-объектный подход выглядит достаточно странным. Он не имеет под собой легального основания. Ни в общих нормах ГК РФ, где способностью совершать действия и порождать тем самым права и обязанности обладают исключительно физические, юридические лица и публично-правовые образования (главы 3–5 ГК РФ), ни в специальном законодательстве, посвященном цифровому векселю либо сходным объектам гражданских прав, предпосылок для использование такого подхода нет.

Уже упомянутый нами Закон о цифровых активах разграничивает категории «информационная система» (объект права) и «ее оператор» (субъект права), опираясь при этом на Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», где оператором могут выступать физические и юридические лица (ч. 12 ст. 2 указанного Закона), а сама система представляет собой совокупность технических средств, технологий и информации. Аналогичный подход отражен и в иных законодательных актах.