Западноевропейская концепция отдельных видов государственной власти и их разделения основывается на положениях книги четвертой «Политики» Аристотеля. Триада Ш. Монтескье подверглась модификации уже в начале XIX в. В частности, Б. Констан выделял четвертую королевскую власть, которая у Ш. Монтескье входила в состав исполнительной.

Королевская власть, согласно рассуждениям Б. Констана, должна обеспечивать согласие и баланс остальных ветвей власти в государстве: «королевский интерес состоит в том, чтобы… все власти поддерживали друг друга, ладили и действовали согласованно». Исходя из данной задачи королевской власти, он отмечает следующие королевские полномочия: право вето, право удаления в отставку правительства или роспуска парламента и право помилования. Данные четыре права позволяют королевской власти удерживать баланс с остальными родами власти.

Фактически антиподом выделения королевской власти стало обоснование существования четвертой народной власти (например, в работах Б. Сен-При). Однако в отличие от королевской власти народная власть не могла быть выражена в конкретном органе государства, так как народ может реализовать ее исключительно через своих представителей.

Полагаем, что Ш. Монтескье, Б. Констан и другие основоположники теории разделения властей XVIII–XIX вв., как правило, рассматривали принцип разделения властей на основе имевшегося опыта античных и современных (Англии и Франции в первую очередь) им государств, не прогнозируя возможные изменения частей государственных механизмов, не конструируя новую социальную реальность (как это делали, к примеру, утописты). Утверждения Ш. Монтескье о том, что «в каждом государстве есть три рода власти» и что «все погибло бы, если бы в одном и том же лице или учреждении… били соединены эти три власти: власть создавать законы, власть приводить в исполнение постановления общегосударственного характера и власть судить…», приложимы в первую очередь к современным ему государствам, справедливы по отношению к современным государствам и не препятствуют выделению каких-либо иных родов власти при соблюдении условий, содержащихся в этих утверждениях. Идея о разделении единой государственной власти между конкретными учреждениями, которые взаимно уравновешивают друг друга, не давая узурпировать власть, подходит для сколь угодного количества родов власти (гипотеза, все же подлежащая доказыванию).

Французские конституционалисты Ф. Ардан и Б. Матье отмечают, что главное в теории Ш. Монтескье — это разделение властей, а их природа и количество не так уж важны. Они отмечают, что Ш. Монтескье обусловил триаду конкретными задачами государства, которые могут изменяться, а значит, могут меняться и виды властей, и их количество. Так, например, немецкие правоведы XVIII–XIX вв. выделяли иные роды (ветви) государственной власти: «смешивали не только права с властью, а и характер властей».

Вопрос стоит в определении количества видов власти и их адекватном отражении в конституции. Мы не отрицаем того, что значимость принципа разделения властей не в количестве выделяемых видов, а такой организации органов государственной власти, которая их взаимоуравновешивает. В то же время, не зная, какие именно власти действуют или должны действовать в государстве, сложно построить такую систему.