В отечественной судебной практике в последнее время все чаще стали появляться дела по спорам между юристами (в том числе адвокатами) и их доверителями, связанным с ненадлежащим качеством оказанной юридической помощи (услуг). При этом ввиду отсутствия устоявшихся в практике подходов к оценке качества таких услуг, а также особой специфики деятельности по их оказанию часто бывает крайне непросто определить, имел ли место сам факт нарушения юристом (адвокатом) своих обязательств, являющийся необходимым элементом для привлечения последнего к имущественной ответственности перед его доверителем.

Во многом такие сложности обусловлены тем, что со стороны, без глубокого погружения в ту конкретную ситуацию, в которой оказался адвокат, зачастую невозможно дать объективную оценку правильности его действий (бездействия), в том числе, правильности избранной им стратегии ведения дела, корректности предоставленных им консультаций, соответствия действий (бездействия) адвоката интересам и воле доверителя и тому подобное. Еще сложнее становится доказать наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) адвоката, которые доверитель считает неправильными, и наступившим для доверителя негативным результатом (например, в виде проигрыша дела, несения иных убытков ввиду следования советам адвоката и т.п.). По этой причине суды часто отказывают в исках о взыскании с адвокатов убытков, указывая, что недостижение желаемого для заказчика результата само по себе не является недостатком оказанных услуг.

Действительно, по общему правилу, исполнитель по договору юридических услуг не разделяет с заказчиком риск недостижения желаемого заказчиком результата. Однако чрезмерно широкое применение данного подхода без учета обстоятельств конкретного дела представляет опасность того, что доверители, обратившиеся к адвокатам за помощью и пострадавшие из-за их непрофессиональных действий (бездействия), могут остаться без какой-либо реальной защиты своих прав.

Так, в одном из дел доверитель обратился с иском о взыскании убытков с адвоката, пропустившего срок на принятие доверителем наследства. Доверитель просил взыскать с ответчика убытки в размере стоимости не оказанной ему юридической помощи, а также в размере не полученного им по вине адвоката наследства. Судом апелляционной инстанции было установлено, что по данному факту адвокат привлекался к дисциплинарной ответственности, и в рамках дисциплинарного производства было установлено, что юридическая помощь по соответствующим договорам с доверителем была оказана адвокатом несвоевременно, некачественно, недобросовестно и неквалифицированно. В результате суд удовлетворил иск в части взыскания стоимости не оказанной юридической помощи, однако в части стоимости не полученного доверителем наследства в иске отказал, сославшись лишь на отсутствие доказательств упущенной выгоды именно по вине ответчика.

В другом деле ООО КБ «Роспромбанк» в лице ГК «АСВ» обратилось к адвокату с иском о компенсации убытков, возникших ввиду пропуска срока на предъявление требований банка в реестр требований кредиторов его должника как обеспеченных ипотекой. По заключенному соглашению адвокат был обязан оказывать банку юридические услуги, включая полное юридическое сопровождение процедуры взыскания задолженности в претензионном и судебном порядках в отношении должников заказчика, правовое сопровождение процедур их банкротства. Банк указал на утрату по вине адвоката возможности взыскания с должника денежных средств за счет залогового имущества и просил взыскать убытки в размере всей не полученной банком задолженности.