Многим современным ученым представляется, что с позиции будущего XXI в. будет рассмотрен «как век, основную повестку которого определяет цифровизация», а происходящие изменения и формирование нового технологического и экономического развития уже сейчас требуют дополнительного правого регулирования и нового философского осмысления.

Размышления о будущем человечества на философском уровне выдвигают различные научные взгляды. Так, одними философами утверждается о переходе на качественно новую модель развития цивилизации, направленную на гармонизацию жизни целостного и неделимого пространства, позволяющую взаимодействовать человеку и обществу, природе и космосу, используя цифровой способ передачи информации. Цифровые технологии должны служить исключительно во благо обществу, одновременно развивая индивидуальное и коллективное сознание, повышая качество творческой созидательной деятельности каждого человека.

Но есть и несколько иные точки зрения. Например, В.С. Степин характеризуя в целом положительно развитие человечества, считает, что именно сейчас проходит стадия нестабильности и кризисного состояния, после которой последуют значительные «системные перемены», сменяющие традиционный и техногенный способы формирования цивилизации следующим этапом, в основе которого будет положен новый технологический уклад жизни.

Очевидно, что такое понимание будущего цивилизации тесно связано с наступлением новой технологической эпохи, не только меняющей отношение к фундаментальным традиционным духовно-нравственным ценностям и жизненным ориентирам, но и формирующей новый взгляд на дальнейший способ существования общества, используя цифровой способ передачи информации. Изменения происходят в управлении государством, меняется социальное взаимодействие между гражданами и, как следствие, модернизуется правовая система.

Но прежде всего как следует ответить на вопрос, как относиться к такому слову как «цифровизация». Ведь несмотря на то что рассматриваемый термин достаточно часто используется в документах стратегического планирования и непосредственно применяется на федеральном уровне, в частности, при обсуждении перспектив внедрения электронного производства по делам об административных правонарушениях, в научной среде, да и в правовой сфере он не имеет окончательного определения и, как считают отдельные авторы, носит даже тривиальный характер.