На современном этапе преобразования государственности России исследователями все чаще проводятся параллели с национально-государственным строительством имперской эпохи, когда интеграция новых территорий, прежде всего в социально-политическую подсистему общества, достигалась инструментарием учета разноуровневых жизненных укладов уже прежде территориально и политически организованного социума этих регионов. Достижение качественного состояния в имперском сообществе обеспечивалось вариативностью в разработке и реализации разнородных принципов трансформации государства, в том числе моделированием альтернатив в построении разноуровневых иерархий в социуме, государстве и праве относительно различного вида автономии регионов, административной унификацией и децентрализацией в сочетании с деконцентрацией властных полномочий по территории, внедрением бюрократического подхода на уровне не только государственного, но и местного управления и др. Переосмысление на рубеже XX–XXI веков в историко-правовой науке, а также в сравнительно-правовом и теоретико-правовом контексте дефиниции «империя» и плюрализма форм воплощения указанных идей в территориально-законодательном устройстве второй половины XVII — начала XX веков, с учетом социальных и юридико-формальных источников права, создало возможность идентифицировать в качестве динамично сосуществующих категорий «различия» и «равноправие» в едином политико-правовом пространстве имперской России. Изучение взаимообусловленности многочисленных иерархий империи в политико-юридической сфере выступает дополнительным элементом социально полезной и научно-познавательной значимости авторского замысла.

В данной работе под альтернативностью понимается довольно широкое понятие, имеющее русское происхождение, используемое для обозначения возможности выбора из нескольких вариантов и, что важно, применяемое в различных сферах деятельности и потому способное отразить изменения в широком смысле. Альтернативность предполагает несколько вариантов развития ситуации, при этом подразумевается возможность выбора лишь одного. Как следствие, вариативность отражает действительность изменчивого и разнообразного состояния различных предметных областей жизнедеятельности с опорой на ментальность социума. Исходя из обозначенного, вариативность и альтернативность как исходные начала имперской системы политико-государственных институтов в России середины XVII — начала XX веков рассматриваются в нескольких аспектах: империя как нетипичная форма государства; историко-политическая ситуация проявления в политико-юридической сфере «имперскости» государственности; совокупность условий традиционного бытия империи; множественность источников легитимации и легализации имперской власти и их эволюция; модели национально-регионального управления Российской империи. Такой конструктивистский способ сочетания вариативности-альтернативности в процессе преобразования институциональных основ единого имперского политико-правового пространства создавал долговременные возможности для эволюции различного рода явлений конституционализма в Российской империи на рубеже XX–XXI веков.

Воспринимая империю в качестве нетипичной формы государства, представляем, что имперская государственность специфически отражена во всех трех элементах данной юридической конструкции. Так, полномочия монарха имели различный объем относительно периферийных регионов, прежде всего для обладающих национально-территориальной автономией (Царство Польское, Великое Княжество Финляндское), что находило отражение и в титуле российского императора. Социальная структура имперского сообщества выглядит особенно сложной из-за включения в общеимперскую сословную стратификацию особенного разделения социума различных территориальных образований (инородцы в Сибири, мусульманская община в Средне-Азиатском регионе), и потому для отдельных территорий создавались октроированные конституции-установления и действовало всеобщее право голоса (Великое Княжество Финляндское, 1906 г.), что характеризует особенности политического режима империи. Указанная вариативность в основах институционально-государственной организации имперской власти тем не менее не влияла на способ формирования верховной власти, и, как отмечается современниками-учеными, лишь «бифуркационные процессы, развивавшиеся в период распада Российской империи, привели к образованию множества независимых государств на ее территории. Разнообразие форм государственного устройства олицетворяло отказ от прежней доминирующей унитарии», включая новую парадигму в идеологии, политике и законодательстве.