Сравнительный анализ актов толкования и судебной практики показывает, что направленность умысла традиционно является формальным аргументом, который позволяет обосновать любое изменение позиции в уголовно-правовой оценке содеянного по конкретным уголовным делам, в том числе на диаметрально противоположную. Направленность умысла присуща умышленным преступлениям и является характеристикой умышленной формы вины, а также определяется его содержанием, т.е. фактическим наполнением интеллектуального и волевого моментов умысла. Еще С.Л. Рубинштейн подчеркивал, что «желание переходит в подлинно волевой акт, когда к знанию цели присоединяется установка на ее реализацию и уверенность в ее достижении». Особенность содержания интеллектуального момента направленного умысла заключается в предвидении виновным лицом именно неизбежности наступления общественно опасных последствий. 

При определении категории «направленность умысла» речь идет о прямом конкретизированном умысле, подкрепленном целью. Содержание волевого момента косвенного умысла лишено целеполагания, поскольку виновное лицо не желает наступления общественно опасных последствий или относится к ним безразлично. «Зарождение желания означает всегда и постановку цели. Желание — это целенаправленное стремление». Направленность умысла охватывает интеллектуальную составляющую — осознание фактических обстоятельств дела, предвидение неизбежности наступления последствий и целеполагание как идеальное моделирование цели и волевой момент — стремление к достижению поставленной цели.