Вопрос о законной силе административного акта до самого последнего времени относился в отечественной административно-правовой и административно-процессуальной науке к числу незаслуженно забытых. Но так было не всегда: в свое время (1911 г.) А.Ф. Евтихиев посвятил исследованию именно этого вопроса целую монографию, а С.А. Корф в своей знаменитой работе уделил некоторое внимание дискуссии по этому вопросу между германскими и австрийскими административистами. К счастью, интерес к этой проблеме в отечественной юридической доктрине возрождается, и в значительной мере благодаря работе О.Н. Шерстобоева. Именно поэтому не будет лишним обратиться к юридической доктрине страны, в которой впервые был поставлен вопрос о законной силе именно административного (а не только судебного) акта, — Австрии. Тем более что за почти полтора века существования учения о законной силе административного акта в австрийской юридической науке это учение развивалось и во многом влияло и на законодателя, и на правоприменителя.

Первоначально учение о законной силе (применительно к судебным актам) сформировалось в науке гражданского процесса, а родоначальником этого учения, во всяком случае основным, можно считать Ф.К. фон Савиньи (F.C. von Savigny). Именно он, основываясь на существовавшей в римском праве конструкции exceptio rei iudicatae, стал описывать законную силу судебного акта как фикцию истины (Fiktion der Wahrheit), которая связывает лиц, участвовавших в деле: их права и обязанности, которые были предметом спора, с момента вступления судебного акта в законную силу определяются так и только так, как указано в этом судебном акте. Сейчас не так часто вспоминают о Ф.К. фон Савиньи именно как о процессуалисте, однако в данном случае он, вероятно, сам об этом не задумываясь, сформировал подход, который до сих пор господствует в немецкоязычной доктрине гражданского процесса. Этот подход хорошо виден не столько изнутри этой доктрины, сколько со стороны — из австрийской доктрины административного процесса: «…наука гражданского процесса хоть и упоминает о связанности суда своими решениями, но не ставит это обстоятельство в центр своего поля зрения. А главная задача соответствующей дисциплины состоит, естественно, именно в объяснении неожиданного, а не само собой разумеющегося».

Но если для науки гражданского процесса проблема законной силы была одной из многих и едва ли центральной, то наука процесса административного с исследования именно этой проблемы и началась: монография Э. Бернатцика (E. Bernatzik), которая была первым специализированным административно-процессуальным исследованием в мире, так и называлась — «Юрисдикция и материальная законная сила». В современной австрийской литературе вполне обоснованно подчеркивается роль основателя административно-процессуальной науки; австрийский административист У. Ваграндль (U. Wagrandl) высказывается об этом так: «Законная сила развивается на материале римского права (Келлер, Савиньи), кодифицируется в гражданском процессе (Гражданский процессуальный устав), переносится оттуда в административное производство (Бернатцик), но первоначально лишь применительно к небольшой части административных актов (решений, а не распоряжений)».

С этой мыслью можно вполне согласиться — с одной лишь оговоркой: если имеется в виду германский Гражданский процессуальный устав, а не австрийский. Но для полного уяснения этой мысли нужно обратиться к особенностям взглядов Э. Бернатцика на природу административных актов. Для современной административно-правовой науки классическим является определение О. Майера (O. Mayer),согласно которому административный акт — это «принадлежащее администрации публично-властное волеизъявление, которое указывает подвластному, что для него будет правильным в отдельно взятом случае». Хотя Э. Бернатцик стажировался у О. Майера, взгляды двух ученых на сущность административного акта несколько разошлись, на что, видимо, повлияла практическая деятельность первого из них в качестве судьи.