Изменив в 2015 г. редакцию ст. 187 Уголовного кодекса Российской Федерации, законодатель расширил содержание запрета, отнеся к преступным оборот не только поддельных платежных карт, но и новых платежных средств и способов управления финансовыми потоками. Реализация ст. 187 УК РФ на практике сопряжена с отсутствием унифицированного подхода к определению предмета. Органы уголовной юстиции не только оперируют разными понятиями, конкретизируя один и тот же предмет, но и дают разную правовую оценку действиям лиц, совершающих объективно схожие деяния. Выявленный разброс судебных решений обусловлен законодательной конструкцией состава, конкретизирующего предмет, посредством дефиниций, не согласованных с отраслевыми актами и не имеющих легального определения. Обозначив технико-юридические изъяны диспозиции ст. 187 УК РФ, автор предлагает внести изменения в содержание указанной нормы, направленные на обеспечение единства терминологического правового аппарата, сочетание лаконичности с необходимой полнотой, конкретности с требуемой абстрактностью выражения соответствующих правовых предписаний.

В статье представлен анализ зарубежного законодательства, регулирующего уголовную ответственность за хищения, совершаемые с использованием электронных средств платежа. Выявлены особенности зарубежного законодательства, на основе которых определены перспективы совершенствования отечественных уголовно-правовых мер противодействия рассматриваемым преступлениям. Полученные результаты могут послужить в качестве основы для совершенствования уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за хищения, совершаемые с использованием электронных средств платежа.