Через призму конкретного постановления Конституционного Суда РФ рассматривается проблема возобновления производства по уголовному делу ввиду новых, иных новых и вновь открывшихся обстоятельств в отсутствие соответствующего заключения прокурора.

Роботы и искусственный интеллект задают новый вектор развития системы здравоохранения, но одновременно их использование порождает правовые проблемы. Наиболее актуальная из них связана с гражданско-правовой ответственностью в случае причинения пациентам вреда в процессе их применения. Решение этой проблемы зависит от установления правовой природы роботов и искусственного интеллекта. В статье оцениваются доктринальные взгляды на роботов и искусственный интеллект в качестве источника повышенной опасности, результата интеллектуальной деятельности и формулируется вывод о том, что пока законодатель не урегулирует вопрос правовой природы роботов и искусственного интеллекта, необходимо учитывать технические особенности каждого отдельного робота и искусственного интеллекта при рассмотрении подобных споров.

В статье обращается внимание на различающуюся природу содержания кассационных оснований, регламентированных в УПК РФ. Традиционно в науке уголовно-процессуального права кассационные основания рассматривают как нарушения требований норм закона, допущенные субъектами, ведущими уголовный процесс, а также как судебную ошибку. Между тем по УПК РФ кассационные основания в одних случаях определены как нарушения требований норм материального закона и процессуального закона, а в других представлены через описание обстоятельств, которые не являют собой ошибку правоприменителя. Такого рода обстоятельства предлагается определять как процессуально-правоприменительные ситуации, как объективно складывающиеся факты правовой действительности, возникающие вне воли субъектов, ведущих уголовный процесс, и при отсутствии данных, позволяющих им прогнозировать наступление последствий, способных повлиять на исход дела.

В статье анализируются задачи, решаемые врачами-психиатрами при производстве судебных медицинских экспертиз — судебно-медицинской и судебно-психиатрической. Рассматриваются процессуальные ошибки, связанные с выходом экспертов за пределы своей компетенции.

В статье рассматривается вопрос об устранении судебных ошибок при пересмотре судебных актов по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. В зависимости от ответа на данный вопрос, пересмотр по вновь открывшимся или новым обстоятельствам может рассматриваться в качестве одного из видов проверочных производств или в качестве самостоятельной процессуальной стадии. До настоящего времени данный вопрос в доктрине остается неразрешенным, в связи с чем отсутствует единый подход, а также делаются необоснованные выводы о тождественности между надзорным производством и пересмотром по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, что в целом противоречит процессуальному законодательству и целям пересмотра в частности.

Статья посвящена анализу нарушений уголовно-процессуальных норм, понятие которых весьма размыто и имеет неоднозначное толкование как в теории, так и на практике. Авторы обратили внимание на имеющуюся связь таких нарушений, допускаемых на различных стадиях уголовного процесса. Отдельный акцент сделан на причинах нарушений уголовно-процессуальных норм и путях их преодоления.

На примере расследования и рассмотрения рядового уголовного дела о служебном подлоге (ч. 1 ст. 292 УК РФ), возбужденного в отношении преподавателя колледжа Ш.: в рамках анализа уголовно-правового аспекта, во-первых, обращается внимание на бланкетный характер ст. 292 УК РФ «Служебный подлог»; во-вторых, исследуется криминологическое содержание этой нормы; в-третьих, изучаются пределы делегирования законодателем (социальными силами, стоящими у власти) правоприменителю права на криминализацию процесса оформления конкретных служебных документов; в-четвертых, в критической плоскости рассматриваются особенности регионального правового сознания (правовая идеология + правовая психология) профессиональных представителей: как стороны обвинения (следователи, прокуроры), так и судей. В рамках уголовно-процессуального аспекта: во-первых, изучается генезис-процесс конструкции конкретной следственной и судебной ошибки, а равно ее деконструкция (исправление); делается вывод о пораженности некоторых профессиональных субъектов доказывания «обвинительным уклоном». Во-вторых, анализируются: 1) логистика движения конкретного уголовного дела; 2) импульсы (джеты), влияющие на изменение траектории его движения. Отдельно исследуется авторитет суда кассационной инстанции, указания которого в силу ч. 6 ст. 401.16 УПК РФ для нижестоящих судов являются обязательными. Метод исследования: системный анализ судебной практики по делам, по которым принимались решения об их прекращении за отсутствием состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

В статье рассматриваются проблемные вопросы производства почерковедческих экспертиз, в том числе связанные с компетентностью эксперта-почерковеда, формулированием выводов, оформлением заключения эксперта. Анализ определенного массива заключений экспертов, осуществляющих профессиональную деятельность в ведомственных экспертных учреждениях, в частности правоохранительных органов, а также частнопрактикующих экспертов за период 2006–2023 гг. позволил выявить ряд проблем. Были выявлены экспертные ошибки, обусловленные уровнем профессиональной подготовки эксперта, нехваткой опыта экспертной деятельности, личностными особенностями. Отдельное внимание уделено компетентности эксперта, напрямую влияющей на качество проведенного исследования и оформление экспертом заключения. Глубокий теоретический анализ указанных проблем, равно как и многолетний опыт практической работы авторов, позволил сформулировать практически значимые выводы.

В статье предлагается сформулировать требование формализма судебного решения как синтетического требования, отвечающего за качество оформления судебных постановлений, языка и стиля, логичности, грамотности текста судебного постановления. Рассматривается понятие описки, арифметической ошибки, исследуются условия их исправления судом, принявшим судебный акт. На основе анализа судебной практики исследуются наиболее распространенные «формальные» ошибки, а также процессуальные вопросы их устранения: субъекты, сроки, порядок.

В статье всесторонне изучены и проанализированы правовые аспекты в контексте определения особенностей оказания правовой помощи адвокатом в области медицинского права, раскрыта специфика участия защитника по медицинским делам, также сформулированы рекомендации, касающиеся квалификации медицинского адвоката.

В статье рассматриваются юридические последствия ятрогении — причинения вреда пациенту в результате правомерных действий врача или его ошибки. Авторы исследуют теоретическую и практическую обоснованность создания специального правового регулирования данного явления. По итогам работы делается вывод о необходимости введения административной ответственности за ятрогению, а также развития подзаконного регулирования, направленного на превенцию ятрогении и расследование ятрогенных правонарушений.

Для решения вопроса о разграничении рассматриваемых понятий нужно исследовать сущность дисциплинарного проступка, дать определение судебной ошибки и вынести предложения о критериях, по которым судебная ошибка может быть однозначно идентифицирована. Кроме объективных оснований актуальности рассматриваемого вопроса существуют и субъективные основания, которые выражаются в признании судебной ошибки и дисциплинарного проступка крайне негативными явлениями, от которых умаляется авторитет судебной власти. По итогам исследования вынесено предложение о легализации определения судебной ошибки, под которой нужно понимать факт неумышленного действия или бездействия, совершенный при неправильном определении обстоятельств дела или неверном применении нормы права. Судебные ошибки характеризуются отсутствием системности, явности, очевидности и не нарушают этических норм, закрепленных Кодексом судебной этики.

Виновность лиц, участвующих в конфликтном правоотношении, определяется их отношением к предмету спора, осознанием последствий действий или бездействия по осуществлению субъективного права, исполнению или неисполнению, вытекающих из норм объективного права обязанностей. Субъекты права на медицинскую помощь и субъекты реализации данного права должны предвидеть неизбежность наступления негативных или позитивных последствий для жизни и здоровья при оказании медицинской помощи. Неисполнение пациентом обязанностей в сфере охраны здоровья не влечет наступление правовых последствий для медицинских работников. Искание возмещения материального ущерба и компенсации морального вреда в таких ситуациях в судебном порядке не находит своего удовлетворения. Отсутствие причинно-следственных связей между поведением врача и наступившими для пациента последствиями рассматривается как случай, исключающий гражданско-правовую ответственность. Негативные последствия для жизни и здоровья, возникающие по вине пациента как потребителя медицинских услуг, не свидетельствует о нарушении его гражданских прав и (или) наличии правовых оснований для устранения их нарушения.

Работа посвящена изучению дефиниции и правовой природы судебной ошибки, специфики ее возникновения в практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также определению тенденций уменьшения риска ее возникновения в правоприменительной деятельности судов. Установлено, что в настоящее время отсутствует легальное понятие судебной ошибки, научная литература оперирует различным лексическим значением термина, а в судебной практике сложилось понимание судебной ошибки как несоответствия решения суда нормам материального и процессуального права. Определено, что единственным способом устранения судебных ошибок является пересмотр судебных постановлений судом вышестоящей инстанции, механизм которого в силу своей процессуально-правовой природы не создает превентивных мер, устраняя лишь последствия выявления судебной ошибки. В результате проведенного исследования авторы приходят к выводу о необходимости разработки инновационного и универсального способа уменьшения риска возникновения судебной ошибки, в качестве которого в представленной работе рассматривается апробация искусственного интеллекта в судебном процессе, в качестве доказательства релевантности предложения авторами приводится опыт зарубежных стран.

Статья посвящена актуальной теме, будоражащей не только медицинских работников, но и юридическую общественность, — уголовной ответственности медиков за несоблюдение клинических протоколов. Пресса, специальная литература достаточно насыщены сообщениями о некорректной оценке работы медиков, в результате которой служители Асклепия попадают в узилище. По этому поводу неоднократно выступали специалисты как со стороны медицинских работников, так и из лагеря юристов, критикуя решения правоприменительных органов, неспособных адекватно разобраться в ситуации. Между тем клинические рекомендации — это лишь пожелания, которые можно рассматривать с позиций гражданско-правового понимания обычая. В таком качестве клинические рекомендации вряд ли могут быть признаны императивом, имеющим общеобязательные свойства. Вместе с тем отдельные федеральные законы придают клиническим рекомендациям статус обязательных, но делают это некорректно, признавая одновременно возможность исполнения рекомендаций не в полном объеме и предоставляя возможность неисполнения рекомендаций. Все это негативно сказывается на правоприменительной практике, которая в силу отсутствия «бланкетных ориентиров» часто принимает неверные решения, от которых страдают невиновные. Уголовная ответственность медиков возможна, а в некоторых случаях необходима только в ситуации совершения релевантных ошибок. В иных ситуациях она должна быть исключена.

Тема, связанная с уголовной ответственностью врачей, всегда была проблемным вопросом уголовной практики. Противоправные деяния, совершенные врачами при выполнении своих обязанностей, имеют достаточно длительную историю. Ряд проблем, возникших сотни лет назад, до настоящего времени не нашли своего разрешения в полном объеме. Практика привлечения врачей к ответственности формировалась под влиянием многих факторов, в том числе политики самого государства. Различные погрешности могут быть в любой профессии, однако только в области медицины эти погрешности влекут за собой достаточно тяжкие последствия, так как эта сфера напрямую воздействует на организм человека. Именно по этой причине необходимость систематического мониторинга самого законодательства и практики нельзя недооценивать.

В данной статье рассматриваются особенности субъективного восприятия лица, которое причиняет вред для задержания другого лица в тех случаях, когда лицо преступление не совершало либо было совершено не преступление, а иное не общественно опасное деяние. Изучая данный вопрос, отмечается, что в настоящее время в законодательстве отсутствует такое понятие, как «мнимое задержание». Кроме того, отсутствуют и уголовно-правовые нормы, регламентирующие критерии оценки действий лица, причинившего вред другому лицу в результате его задержания в случае, когда было совершено не преступление, а иное не общественно опасное деяние, и в случае, когда лицо преступление не совершало. Проводится анализ разъяснений Пленума Верховного Суда РФ в части, касающейся мнимого задержания, на основании чего делается вывод о слабой эффективности данного подхода, что, в свою очередь, отражается на следственно-судебной практике. Приводится положительный опыт зарубежных стран: Республики Беларусь и Республики Армения. На основе проведенного исследования автором делается вывод о необходимости внесения изменения в Уголовный кодекс РФ в части, касающейся правовой регламентации мнимого задержания.