Рассмотрены высказанные в современной отечественной и зарубежной политико-правовой науке подходы к пониманию государственности: исторический, функциональный (процесс реализации определенных государственных функций), синтетический и др. Обоснованы выводы о том, что определение понятия «государственность» должно осуществляться путем совершения двух аналитических действий — отграничения государственности от понятия о государстве и путем объединения комплекса политических и неполитических факторов существования государства как социального явления, и, поскольку имплементация понятия «государственность» связана с необходимостью использования более объемного понятия, способного описывать различные аспекты функционирования государства как политического и правового феномена в широком историческом контексте, государственность и государство следует соотносить как общее и частное. Установлено, что перспективными инструментами для конструирования понятия «государственность» являются функциональный и идейный подходы к пониманию природы государственности.

Обоснованы выводы о том, что категория «государственность» интегрирует два ее основных качества — статусность государства, посредством которой определяется его принадлежность к сообществу государств, и его состоятельность как выражение внутренних политических и социальных возможностей, его способности реализовывать сущностные аспекты своего бытия. Характерной чертой современного этапа развития системы международных отношений является феномен «проблемной государственности», отражающий кризис модели суверенного национального государства. Средством разрешения кризиса, переживаемого классической моделью государственности, также является появление концепции сетевой государственности, в рамках которой национальное государство вовлекается в сетевую структуру, образуемую переплетением дифференциальных связей с иными политическими субъектами и частными структурами. Отмечено, что антитеза «сильное государство» — «слабое государство» позволяет исследовать вопросы эффективности исполнения функций государства, в том числе «дисфункций государства».

В статье автор анализирует отдельные положения евразийской идеи в историческом и конституционноправовом контексте. Автор считает, что евразийская идея как самостоятельное научное направление имеет свою перспективу и дальнейшее конституционно-правовое воплощение. В статье обращается внимание на созвучие евразийского учения и современного конституционного развития. Утверждается, что отдельные положения евразийской идеи можно признать востребованными политико-правовыми учениями в государственном развитии России в прошлом и в наше время.

Статья посвящена обзору эволюции учреждений экономического арбитража в системе советских квазисудебных институтов. Период исторической эволюции 1920-х годов. Рассмотрена их роль в решении экономических вопросов местного уровня. Источниковой основой явились историко-правовые акты подзаконного характера, партийные документы, архивные источники регионального характера, материалы общероссийского и губернского уровня (на примере Тамбовской губернии). Сделаны выводы о смешанной общественно-государственной природе рассматриваемых учреждений, о чрезвычайной близости их к судебным органам, копировании судебного процесса, в ряде случаев обязательности решений арбитражных комиссий. Проанализирован объем полномочий органов арбитража, их иерархическая структура, нормативная база деятельности. Проанализирована связь арбитражных комиссий с иными советскими органами — экономическими совещаниями, встроенность их в структуру Наркомата юстиции. Сделаны выводы о процессе и хронологии огосударствления арбитражных учреждений, об уменьшении в них роли народных представителей к середине 1920-х годов. Отмечена значительная роль арбитражных комиссий в проведении экономической политики государства на низовом местном уровне, значимость их как механизма разгрузки судебной системы и формирование роли как досудебных органов. Проанализирована историческая связь и преемственность арбитражных комиссий 1920-х годов с арбитражными судами современной России.

Конституции могут различаться по добротности содержащегося в них правового материала. Создание конституции есть важное достижение в государственно-правовом развитии, но, как известно, не только одним этим событием обусловлено вступление в эпоху конституционализма. Тем не менее цивилизующая роль конституции велика. Она усиливается либо ослабляется в зависимости от того, в какой мере основной закон вбирает в себя правовые ценности и способствует их адекватному воспроизводству в государственном укладе. Порой принципы и нормы конституции могут вовсе не нести правовых начал, либо они выражены слабо или же существенно деформированы. Такие феномены в представляемом исследовании именуются условно «квазиконституционными». В некоторых случаях они вовсе не имеют под собой онтологических оснований (конституционно-правовые фикции). В других случаях нормативные установления отличаются существенной смысловой неопределенностью либо абстрактностью целевых ориентиров, что затрудняет раскрытие их содержания или же конкретизацию задач, подлежащих решению (паллиативные нормоположения). Но чаще всего в конституционно-правовом поле возникают несистемные включения и институционные «накладки», не вписывающиеся в устоявшиеся представления о должном в праве (фантомные юридические конструкции). Квазиконституционные феномены, являясь следствием институционных неудач, искажают восприятие правовых явлений и событий, не способствуют оптимальному решению созидательных задач в конституционном и государственном строительстве.

В статье исследуется принципиально новая невоенная (ненасильственная) стратегия перспективного ведения Североатлантическим альянсом скрытых и масштабных когнитивных подрывных действий против суверенных акторов и формулируется авторское определение дефиниции «когнитивная война». Обосновывается геополитическая опасность целей и задач когнитивной агрессии НАТО по созданию непатриотичного, бездуховного, безнравственного квазиобщества и влиятельной пятой колонны, в том числе противодействующей реализации нормативных положений Стратегии национальной безопасности Российской Федерации от 2 июля 2021 г. и Указа Президента России от 9 ноября 2022 г. № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Исследуются когнитивные возможности Запада по решению его стратегических задач посредством как активной милитаризации мировой, в том числе общественной, науки, так и прочного ментального контроля над сознанием иностранного социума, в первую очередь самобытного народа Российской Федерации и ее национальной элиты.

Проблема преподавания дисциплины «Основы российской государственности» в вузах МВД России в системе теоретической подготовки юристов актуальна ввиду того, что юридическое образование имеет определенную специфику, обусловленную особенностями содержания соответствующих дисциплин. Представляется важным определить соотношение новой дисциплины и других юридических дисциплин (прежде всего дисциплин теоретико-исторического правового комплекса). Авторы приходят к выводу, что важно согласовать содержание дисциплины с методологией, знаниями и базовыми ценностями, формируемыми в процессе общетеоретической подготовки юристов в вузах МВД России.

В статье с ракурса юридической науки исследуется такой сложный междисциплинарный термин, как мягкая сила государства, и его объективная взаимосвязь с обоснованным автором более широким понятием «мягкая власть». Идентифицируются и раскрываются интегральные факторы, препятствующие распространению за рубежом мягкой власти России, а также федеральная потребность в создании соответствующего концептуального документа и специализированной государственной структуры по реализации в мире такого внешнего влияния. Формулируются перспективные политико-правовые подходы, направленные на успешное культивирование за рубежом комплементарного восприятия нашей страны, принципиально антагонистической трансатлантической модели мироустройства на принципах ложных ценностей, силового принуждения, эгоцентризма и диктата.

Рассматривая зло на фоне дихотомии нормативно-оценочных категорий в политическом пространстве в различные исторические периоды, автор статьи поступательно приближает нас к современной научной интерпретации политического зла.

В статье рассматривается роль Конституционного Суда Российской Федерации в конституционализации правовой системы, выступающей фундаментом российской государственности. Посредством анализа нормативных положений законодательства, а также доктринальных позиций юридической науки автором производится вывод о том, что результаты аутентичного судебного правотворчества, заключенные в форму правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выступают основой «живого» конституционного права (в широком смысле), идеи и принципы которого обязательны к реализации в «букве» отраслевого законодательства. Особое внимание уделено обоснованию эффективности «дисквалифицирующих» решений Конституционного Суда Российской Федерации при условии их своевременной реализации, в устранении дефектов правотворчества (правовых пробелов и коллизий), а также приведении законодательства в соответствие с нормами и потребностями объективной социальной действительности современной российской государственности. Определены конкретные проблемы реализации резолютивных актов Конституционного Суда Российской Федерации и сформулированы предложения по их разрешению посредством совершенствования нормативной правовой базы.

Рассматривая проблему закономерности государственности, С.А. Корф отмечает три уровня указанной проблемы: первый — это относящиеся к эволюции формы социальной организации общества (от примитивных форм к более сложным); следующий уровень — это возникновение новых государств среди уже существующих; и последний уровень — оправдание подчинения индивидуума государственной власти. В работе делается вывод о том, что государства возникают в ходе длительной эволюции социальных структур и представляют собой наиболее совершенную форму социальной жизни человека. Под государством понимается форма социальной организации, функционирующая согласно исторически сложившейся системе социальных регуляторов, в том числе права, и являющаяся источником власти субъектов управления над прочими индивидами. Впервые в истории науки С.А. Корф попытался развести понятия государства и государственности, под которой им понимается качественная характеристика общества на определенном этапе жизни.

При переходе от Средневековья к Новому времени власть приобретает новые образы, наиболее соответствующие историческим и политическим требованиям. В статье рассматривается процесс формирования на этом изломе эпох одного из ключевых понятий истории государства и политологии — понятия «политическое тело».

Отмечается, что смысл и содержание актуально значимой категории «государственность» в современной литературе раскрыты недостаточно, в то время как термин «суверенитет» получил детальное рассмотрение юридической и политической науки. Показано, что в многозначной категории «государственность» (statehood, stateness, nationhood, nationness) отражается сложность концепта, который характеризует статусность и способность государства осуществлять свои функции, а с другой стороны — отражает к ультурно-историческое и духовно-идейное единство общества, выступающее глубинным внутренним смысловым содержанием как предшествующим государству, так и завершающим его социоисторическое оформление в ходе государственного развития и исторических трансформаций. На основе системно-органического подхода и в рамках структуры А ристотелевой тетрады автором раскрыта интегральная модель политико-правового феномена «государственность», в которой конечную причину (этион) определяет «суверенная государственность», предполагающая единство, целостность, фактическую автономность, независимость, самостоятельность и самодостаточность государства в принятии решений, обеспечивающих историческое существование и развитие страны.

В статье исследуется в ретроспективе сущностное содержание понятия «правосознание». В содержании правосознания выделяются и раскрываются ее ключевые аспекты. По итогам анализа современного понятия предложено именовать его традиционным. Выделены виды правосознания, раскрыто их содержание, освещены исторические «скрепы», объединяющие виды в единую правовую категорию. Аргументирована в условиях проведения специальной военной операции объективная необходимость трансформации традиционного понятия правосознания за счет включения в его содержание суверенно-государственного аспекта. Сформулирована авторская дефиниция суверенно-государственного правосознания.

В статье анализируются идеи о самобытности Российского государства кубанского историка и правоведа Н.А. Захарова, который призывал обращаться к тысячелетней истории государственности России и учитывать в настоящем и будущем ее политико-правовые константы.

Характеризуя главную тенденцию российского правоведения последних лет, называемую конституционализацией, и такую непреходящую по остроте тему, как экономическое состояние России, автор освещает проблематику, связанную с состоянием государственных экономик, выливающуюся в борьбу государств за свой суверенитет, и на этом фоне приводит исторический пример растущей экономической мощи СССР, достигнутой в результате образования Госплана СССР, вектор работы которого был предопределен преемственностью двух советских конституций 1918 и 1924 гг.

Статья посвящена анализу отношений, связанных с учреждением в 1923 г. Верховного Суда РСФСР. Исследуются подходы к законодательному закреплению и решению практических вопросов организации Верховного Суда РСФСР, когда с окончанием Гражданской войны появился запрос на судебную систему, которая бы устранила связанный с наличием системы революционных трибуналов дуализм, обеспечивала режим законности и способствовала защите новых общественных отношений. Делается вывод, что создание Верховного Суда как высшего централизованного судебного органа с кассационными, надзорными, контрольными, руководящими функциями, с деятельностью по инструктированию судов и толкованию права позволило реализовать принцип единого суда, понимавшийся как единство судебной системы. Исследование показывает, что в решении организационных и кадровых вопросов при учреждении Верховного Суда РСФСР принимали участие высшие партийные и советские органы власти. В статье анализируются вопросы, связанные с определением пределов самостоятельности Верховного Суда РСФСР и его отношениями с другими органами. Верховный Суд РСФСР являлся высшим судебным звеном для судов общей юрисдикции и для специальных судов, создавая условиях для обеспечения единства судебной практики в РСФСР.