Несмотря на то, что Конституция Российской Федерации закрепляет в качестве основы конституционного строя государства разделение государственной власти и, в частности, самостоятельность законодательной и судебной власти, в юридической литературе продолжает подвергаться активному обсуждению вопрос о роли Верховного Суда Российской Федерации (далее – Верховный Суд РФ) в правотворческой деятельности. Во многом причиной таких обсуждений служит фактическая нормативность выносимых им отдельных судебных актов, что и демонстрирует общую значимость деятельности высшего судебного органа страны в правотворческом процессе.

Правотворческая деятельность как правовая категория не имеет единого общепринятого определения, но, несмотря на это, может быть определена с учетом существующих правовых позиций как процесс, направленный на создание правовых норм путем принятия нормативно-правовых актов при условии соблюдения его основополагающих принципов и специальной регламентированной процедуры, предусматривающей не одну правовую экспертизу проектов таких актов. Соответственно, правотворчество базируется на конкретном организационном фундаменте, предполагает сознательную и взвешенную деятельность в правовой сфере общества. Указанный процесс является объективным результатом происходящих в обществе изменений, начиная от научно-технических и заканчивая духовными, что обеспечивает стабильную динамику, устойчивость общественных отношений.

В основе правотворчества находится правотворческая инициатива. В этом смысле Верховный Суд РФ обладает законодательной инициативой по предмету своего ведения, а также вправе выдвигать рекомендации по совершенствованию соответствующей сферы деятельности. Представляется логичным, что такое право предоставлено основному компетентному органу государственной власти. Основываясь на этом, можем сформулировать вывод о том, что Верховный Суд РФ выполняет функцию инициатора классического правотворческого процесса в узко-правовом смысле, т.е. применительно к своей деятельности.

Однако, помимо ограниченной по сфере деятельности инициативы, Верховный Суд РФ напрямую осуществляет правотворческую деятельность. Во-первых, когда его официальные общие разъяснения служат ориентиром для участников правоотношений, а во-вторых, когда выводы, сформулированные в рамках конкретного судебного дела, воспринимаются в качестве основы при рассмотрении схожих дел. Разумеется, процесс формирования правовых норм судебной властью кардинальным образом отличается от «классического» правотворчества. Так, судебные акты принимаются Верховным Судом РФ согласно регламентированной процедуре, а содержащиеся в них правовые положения становятся обязательными для нижестоящих судебных инстанций, если содержат разъяснения законодательных актов, нормы которых применимы при разрешении соответствующего гражданского дела. Хотя законодательно обязанность следовать содержанию актов Верховного Суда РФ не закреплена, их положения существенным образом влияют на правоприменительную практику страны.

В настоящее время отдельные постановления Пленума Верховного Суда РФ содержат расширительное толкование правовых норм, которым не свойственна подробная детализация. Нередко такие постановления содержат законодательно не закрепленные дефиниции терминов, применяемых при правовой регламентации. Например, определение лица, организовавшего создание сложного объекта, отсутствует в Гражданском кодексе Российской Федерации. А Верховный Суд РФ, используя грамматическое, логическое и иные виды толкования правовых норм, фактически формирует правовую дефиницию. Такие постановления – это результат обобщения сложившейся судебной практики, им не свойственен признак прямого правоприменения, но их положения распространяются на все ситуации, входящие в сферу их действия.