Тайна совещательной комнаты всегда охранялась законодателем особо. Нормы, посвященные ее правовому режиму, помимо ст. 298 Уголовно-процессуального кодекса (далее – УПК РФ), можно встретить практически во всех источниках отечественного уголовно-процессуального права, начиная с XIX в. – в ст. 677 Устава уголовного судопроизводства 1864 г., в ст. 317 УПК РСФСР 1923 г., в ст. 302 УПК РСФСР 1960 г. и др. Аналогичное правовое регулирование отмечается и в других видах судопроизводства (ст. 15, 194 ГПК РФ, ст. 30, 175 КАС РФ и др.). Тайна совещания, помимо прочего, является одной из процессуальных гарантий судейской независимости.

В действующем уголовно-процессуальном законодательстве несоблюдение тайны совещания судей отнесено к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона. Как отмечается учеными, критерий существенности связывается с фактом «влияния выявленного нарушения на законность или обоснованность вынесенного приговора или объективную и реальную возможность такого влияния» – это отграничивает их от «несущественных», соответственно, не влияющих или не могущих влиять на законность и обоснованность принятого решения.

Также следует подчеркнуть, что нарушения, перечисленные в ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ (к каковым относится нарушение тайны совещательной комнаты), «признаются не только существенными, а безусловными основаниями отмены приговора, т.е. такими, которые во всех случаях ставят под сомнение правосудность приговора». Это означает, что их способность повлиять на возможность принятия законного и обоснованного решения презюмируется, т.е. ее не надо доказывать, они влекут необходимость изменения (отмены) принятого решения самим фактом своего выявления.

Принцип тайны совещательной комнаты может реализовываться с различной степенью строгости. В одном из самых жестких вариантов, который был характерен для уголовно-процессуального законодательства раннего советского периода, он предусматривал: а) запрет обсуждения с кем бы то ни было (кроме судей данного состава) условий будущего приговора; б) запрет входа в совещательную комнату любых посторонних лиц; в) запрет передачи в совещательную комнату бумаг или иных предметов; г) запрет телефонных разговоров в совещательной комнате; д) запрет оставления судьями совещательной комнаты до оглашения приговора, в том числе запрет прерывать совещание для отдыха.

Сегодня наполнение данного принципа выглядит несколько иначе. Чтобы понять, из чего складывается тайна совещательной комнаты, проанализируем практические случаи ее нарушения, приведшие к отмене приговоров. Следует отметить, что во многом эти нарушения связаны с реализацией принципа непрерывности, т.е. с запретом рассмотрения теми же судьями других дел ранее окончания слушания начатого дела. В действующем уголовно-процессуальном законодательстве он отсутствует, хотя был предусмотрен в ст. 258 УПК РСФСР 1923 г., а также в ст. 240 УПК РСФСР 1960 г. Его упразднение было связано с тенденцией к процессуальной экономии, обусловленной увеличением нагрузки на судей, необходимостью ускорения судопроизводства. Однако, несмотря на фактическое нивелирование в уголовном судопроизводстве его «классического» понимания (в виде запрета прерывания рассмотрения одного дела другим), данный принцип сохраняет свое действие в усеченном варианте, а именно в «непрерывности совещательной комнаты», т.е. в запрете рассмотрения иных дел в период нахождения в ней.