Новая научная специальность криминалистов России: обоснованность, проблемы и перспективы реализации
Аннотация
Цель. Масштабное обновление социально-экономического уклада и политического строя России после распада СССР, оказавшее огромное влияние преимущественно на гуманитарную мысль, научно-технический прогресс и существенное приращение знаний, геополитические потрясения в мире и т.д. закономерно потребовали совершенствования структуры науки — для обеспечения ее фундаментальности и прикладной отдачи, сохранения и развития межотраслевых связей. Цель подготовленной к публикации статьи автор усматривает в умеренной всесторонней оценке состоявшегося решения государства о значительном расширении научной специальности криминалистов, определении его последствий и рисков, но более — в выдвижении и аргументации предложений по максимально аккуратной реализации новации на образовательном, диссертационном и аттестационном уровнях, обязательно с учетом сложившихся традиций распределения профессорско-преподавательского состава вузов по кафедрам и научных сотрудников общеакадемических и ведомственных НИИ по отделам. Методология: указанная выше цель и особенности предмета исследования закономерно потребовали использования, помимо всегда пригожей диалектики, исторического и сравнительного методов, междисциплинарного и компетентностного подходов, системно-структурной методологии и положений вузовской дидактики. Выводы. Главной и бесспорной причиной расширения научной специальности криминалистов послужило стремление организаторов реформы повысить социальную отдачу ученых, обеспечить новизну и повысить междисциплинарность исследований (в союзе и на стыке целых 11 научных направлений), пресечь их мелкотемье, что следует поддержать и приветствовать. Однако современное состояние юридического образования и уровень науки объективно препятствуют реализации такого благого намерения. Состоявшееся управленческое решение нуждается в поддержке всего корпуса преподавателей и ученых страны. Требуется целый комплекс сопроводительных мер, часть из которых предъявлена и аргументирована автором статьи. Научная и практическая значимость. В статье, в основном с учетом уровня юридической науки и образования, критически оценивается состоятельность существенного расширения границ научной специальности 5.1.4 — Уголовно-правовые науки, но не оспаривается его своевременность и полезность, а вносятся предложения по оптимальной реализации принятого отраслевым министерством решения. Автор призывает коллег по цеху к выработке дополнительных (повышенных) требований к тематике, доказательственной базе и содержанию диссертаций, к изменению процедуры защит, к оптимизации состава диссертационных советов, к поиску гармонии между уровнями образования, привозными технологиями обучения студенчества, объемами и фактурой закрепляемых за кафедрами дисциплин, содержанием образовательных программ юридических факультетов, допуском их выпускников к защите диссертаций и возможностью формирования при них диссоветов соответствующего профиля.
Ключевые слова
| Тип | Статья |
| Издание | Юридическое образование и наука № 03/2025 |
| Страницы | 14-23 |
| DOI | 10.18572/1813-1190-2025-3-14-23 |
Более трёх лет назад в стране утверждена новая номенклатура научных специальностей. Главные причины и смысл изменений, как следовало из множества оперативно последовавших за ними комментариев, – приспособление укрупнённой классификации науки к актуализировавшимся в последнее время «однородным процессам в самых разных отраслях жизнедеятельности человека», её рациональное упорядочение в соответствии с последними достижениями наукометрии. Предполагается, что сжатый на треть классификатор позволит «существенно повысить качество профессиональной подготовки кадров в сфере науки», будет «способствовать более прозрачной работе диссертационных советов», а также «поможет проводить фильтрацию тематических печатных изданий». Многообещающие перспективы заявлены, но насколько реалистичны подобные ожидания, в том числе расчёты на то, что перемены в структурировании знаний послужат росту научных достижений и задаче устойчивого развития страны.
Стартовые и осторожные сомнения подтверждаются тем обстоятельством, что от профессорско-преподавательского корпуса страны, представляющего различные отрасли наук, почти сразу после опубликования приведённого нами приказа отраслевого министерства стали поступать отзывы различной тональности, что, впрочем, всегда бывает, когда предпринимаются попытки масштабных преобразований. На этой волне попытаемся оценить состоятельность государственных новаций преимущественно в отношении уголовно-правового пакета наук, прежде всего – в свете его созвучия нынешнему уровню юридической науки и юридического образования.
Что абсолютно точно, и это обстоятельство нужно сразу и особо подчеркнуть, реформа научных специальностей юристов свидетельствует о необходимости расширения поля исследований криминалистов и, следовательно, аттестационного труда диссоветов. Доказательства, как говорится, на поверхности: если ранее в течение десятилетий одна половина криминалистов СССР, РСФСР и РФ защищалась по блоку трёх условно материально-правовых дисциплин (шифр 12.00.08 – Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право), а вторая – по двум технологическим дисциплинам (12.00.09 – Уголовный процесс и криминалистика), то теперь к этим 5 отраслям знаний добавились ещё шесть, образовавшие из 11 направлений новую научную специальность 5.1.4 – Уголовно-правовые науки. Наверняка причиной данного шага отраслевого министерства и патронажных организаций федерального уровня послужило стремление мотивировать соискателей к междисциплинарности, к отходу от мелкотемья, что не предосудительно и даже должно приветствоваться. Ведь правофланговые сциентизма связывают будущее страны с подобной переориентацией. Так, президент Курчатовского института академик М.В. Ковальчук посетовал на чрезмерно длительный процесс дифференциации научного знания, когда-то рождённого из одного корня (античной натурфилософии), что привело к утрате цельной картины мира, и призвал к сближению естественных и гуманитарных наук, к интеграции накопленного знания.