Снятие корпоративной вуали является одним из наиболее спорных правовых институтов современности. Не найдя должного, осмысленного отражения в российской правовой действительности, он, тем не менее, продолжает применяться за рубежом. Для наглядности в статье предлагается использовать опыт, накопленный юрисдикциями, традиционно относимыми к англо-американской правовой семье. Такой выбор обусловлен тем, что на протяжении более чем ста лет судебными и арбитражными инстанциями были выработаны различные подходы к снятию корпоративной вуали. Так, например, на сегодняшний день известны институты «дружеского», «поперечного», «обратного» снятия корпоративной вуали.

Одним из ключевых при снятии корпоративной вуали является вопрос: где начинаются границы зависимости компании от действий контролирующих ее лиц? В российском законодательстве о банкротстве под контролирующим лицом можно понимать любой субъект права вследствие того, что в ст. 61.10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» присутствует формулировка «...возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий». Принимая во внимание, что осуществление контроля может заключаться не только в определении условий сделки, можно утверждать, что перечень контролирующих лиц является открытым.

Право США и право Англии признают юридическую обособленность компании с государственным участием в качестве общего правила. Это означает, что государство не может быть привлечено к ответственности за нарушение обязательств компанией. Кроме того, законодательными актами США и Англии установлен иммунитет государств от воздействия судебной системы. Проистекает такая специфика из принципа par in parem non habet imperium («равный над равным власти не имеет»), согласно которому суверенные государства в равной степени осуществляют верховную власть в рамках своей юрисдикции, а значит, не могут производить принудительные действия в отношении друг друга. Вместе с тем в США применяется преодоление иммунитета в случае, если требования истца основаны на коммерческой деятельности иностранного государства, которая имеет связь с Соединенными Штатами или прямое влияние на них. В английском праве отправной точкой является определение того, является ли компания отдельным от государства лицом, то есть «отличающимся от исполнительных органов государственной власти и способным предъявлять иски или быть ответчиком по искам». Данное правило работает и в обратную сторону: на компанию, признанную связанной с государством, распространяется государственный иммунитет согласно статье 14(1)(с) Закона Великобритании о государственном иммунитете.

 Однако из общего правила есть исключения, выработанные обширной судебной практикой. В англо-американском праве одним из инструментов преодоления корпоративного «щита» является доктрина alter ego. Судебной практикой был выработан следующий тест: 1) существует единство участия и интереса, которое свидетельствует об отсутствии самостоятельности дочерних компаний и придает им статус alter ego; 2) признание юридической самостоятельности таких компаний приведет к обману или несправедливым действиям (fraud or injustice). В контексте споров с участием государства первому элементу данного теста в магистральном деле First National City Bank v. Banco Para El Comercio Exterior de Cuba (далее ⸺ дело Bancec) была дана дополнительная интерпретация: корпорация настолько контролируется его акционером, что создаются отношения принципала и агента.