Конституционализация в точном значении (с позиций конституционного правопонимания) имеет отношение к праву в его текстуальном (материально-вербальном) воплощении, актуальном и потенциальном. Предметом конституционализации является правовая материя, «заявленная» и «извлекаемая» из текста Конституции РФ как всеобъемлющей формы и источника российского национального права и содержательно наполняющая вторичные правовые формы, включая нормативные правовые акты, — законодательство в широком смысле. По мере и вследствие конституционализации вновь явленные (объективированные) и (или) прошедшие конституционный контроль (сертификацию) правовые элементы преобразуют систему позитивного права, эмансипируя ее от доктринальной зависимости. В обновленном юридическом контексте проступает курсивом, обнаруживая себя вовне, конституционная система права. Отдельные — наиболее значимые — элементы этой системы (принципы, ценности, цели и др.) получают общеправовое значение и не нуждаются более в формально-легальном закреплении, хотя и допускают дублирующее цитирование в текстах вторичных источников. Однако объективная сложность задач правового регулирования побуждает уполномоченных субъектов к последующей, в том числе законодательной, детализации (конкретизации и актуализации) материально-правовых элементов, без ущерба для их конституционности. Тем самым конституционализация системы права обусловливает конституционно-техническую модернизацию системы законодательства, подчиняя законотворческую деятельность интенции реализации дискреционных, но легитимно предопределенных возможностей и обязанностей уполномоченных субъектов. При этом между конституционализацией и модернизацией сохраняется принципиальная грань, поскольку остается возможность опровержения легитимности результатов законотворческой деятельности в актах Конституционного Суда РФ как равных по своей юридической силе Конституции РФ.

Необходимое научное содействие утверждению обозначенного подхода проецируется и на проблематику конституционной модернизации законодательства о налогах и сборах налогового и неналогового характеров. Названные платежи — суть функциональные производные двуединой (бинарной) обязанности, закрепленной в ст. 57 Конституции РФ, и потому не могут трактоваться как ее конгруэнтные (сущностные) дубликаты, хотя алгоритм их законодательного (нормативно-правового) опосредования — установления и регулирования — базируется на единообразной конституционно-правовой основе. Конституционный Суд РФ уделил заметное внимание институциональной конституционализации неналоговых платежей и необходимому отграничению их от налогов и налоговых сборов. Сформулированные им правовые позиции использованы в доктринальном обосновании солидарной природы неналоговых платежей как разновидности конституционных фискально-экономических обязанностей. Адекватная стратегия нормативного опосредования таких платежей должна опираться на юридическую технику вариативной конституционной аналогии. Практическое восприятие и освоение названного ресурса затрудняет исторический примат налоговой составляющей, однако и в данном обстоятельстве можно найти положительную сторону. В частности, полагаясь на доктринально корректные коннотации к конституционным (общим) принципам налогообложения. Для чего потребуется преодолеть инерцию доктринально-институционального позитивизма и одновременно избежать либерального уклона, сводящего миссию общих принципов налогообложения к ограничению всегда тяготеющего к «налоговому произволу» государства.