В свете продолжающейся дискуссии относительно соотношения исполнительного производства и цивилистического процесса продолжает оставаться актуальной проблема восприятия суда как специального субъекта исполнительного производства. Напомним, что в юридической литературе, как минимум, представляется возможным выявить две основные позиции относительного такого соотношения. С одной стороны, исполнительное производство определяется как стадия цивилистического процесса, поскольку составляет компонент правового механизма защиты нарушенного гражданского права. А с другой стороны, ввиду своего особого предмета и применяемого метода правового регулирования исполнительное производство следует признать самостоятельной отраслью права. В основе аргументации обеих позиций, хотя и с различной интерпретацией, исследователи применяют конституционное положение об осуществлении правосудия только судом, а также правовую связь между рассмотрением правового спора и последующим исполнением вынесенного судом решения. Такое сопоставление во многом обусловлено исторически сложившейся прямой связью названных правовых институтов.

И все же предметом настоящего исследования служит главным образом практическая роль суда в исполнительном производстве, которая существенно отличается от той, что имеет место в цивилистическом процессе. Факт формирования исполнительных документов следует трактовать в качестве главного аргумента отнесения суда к субъектам исполнительного производства, хотя и не определяющего. Однозначно то, что качество исполнения отдельных исполнительных документов напрямую зависит от используемых судом правильных и точных формулировок в результативной части, которые переносятся в исполнительные документы. Очевидно и то, что суд после вынесения решения не отстраняется абсолютным образом от фактической реализации положений, содержащихся в исполнительном документе, продолжая тем самым оказывать влияние на дальнейшую процедуру, наступающую после вынесения им соответствующих исполнительных документов. Также с позиции принятия существования и действия интерпретационных актов представляется возможным утверждать о том, что судебный орган формирует интерпретационные нормы в сфере исполнительного производства путем выявления новых правил в результате толкования законодательных положений, что, безусловно, не опровергает учет иерархического воздействия толкования.

В первую очередь отметим, что суд осуществляет косвенный контроль над действиями и постановлениями судебного пристава-исполнителя, который реализуется исключительно при условии обращения конкретного лица (обжалования действия или постановления). Иными словами, такая функция суда не имеет перманентного характера, а является вариативной. В частности, реализация косвенного контроля происходит в рамках рассмотрения заявления о несоразмерности налагаемого судебным приставом-исполнителем исполнительского сбора на должника, пропустившего срок добровольного исполнения. Вопрос соразмерности подлежит разрешению применительно к каждому конкретному случаю на основании установления и исследования обстоятельств дела. Так, при рассмотрении соответствующих дел судом учитывается специфика имущественного положения должника, проявленная должником степень заботливости и осмотрительности, отсутствие его вины, принятие должником всех мер для надлежащего исполнения своего обязательства, наличие иных обстоятельств, затруднивших исполнение.

Реализация косвенного контроля осуществляется и в том случае, когда суд рассматривает требования о возмещении убытков, причиненных неправомерными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя. Хотя в определенном смысле такое понятие условно, поскольку возмещение убытков исходит из соответствующего правового института, что привносит неоднородность в осуществление судом контрольных функций.