Обход закона, как и любая форма злоупотребления правом, предполагает достижение социального вредного результата посредством осуществления субъектом права, которым он обладает. Поэтому злоупотребление всегда внешне выражено в правомерном поведении субъектов правоотношений. Правомерность совершаемого деяния, квалифицируемого как противоправное деяние, как было отмечено А.С. Шабуровым и Ж.С. Жайкбаевым, отражает его принципиальное отличие от совершаемых субъектами правонарушений. По мнению Н.И. Суховой, в случае с обходом закона можно говорить о совершении по форме и содержанию правомерных действий при наличии пробелов и иных недостатков в праве. В корпоративных правоотношениях в условиях корпоративных конфликтов распространены попытки субъектов данных правоотношений обойти установленные законом или уставом корпоративные процедуры под видом правомерного поведения. Например, путем заключения безвозмездных сделок по отчуждению акций (долей) третьему лицу в обход преимущественного права с последующей продажей ему как участнику оставшейся части акций (долей) или путем выплаты дивидендов посредством конструкции договора займа. Однако в результате анализа судебной практики арбитражных судов по корпоративным спорам выявлены случаи ошибочной правовой квалификации действий субъектов корпоративных правоотношений как совершенных в целях обхода закона (обхода корпоративных процедур).

В рамках дела № А40-182491/2017 акционер – владелец голосующих акций (истец) обратился с заявлением о признании недействительным решения общего собрания в части вопросов о выплате дивидендов по привилегированным акциям. Основанием для обращения с заявлением стало то, что советом директоров были заменены предложенные истцом формулировки вопросов (решений) в повестку дня. Суды установили, что текст формулировок был изменен таким образом, чтобы вопреки правилам п. 4.2. ст. 49 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – ФЗ «Об АО») обеспечить возможность учета голосов привилегированного акционера. Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, Девятый арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 15 августа 2018 г. № 09АП-38998/2018 указал, что действия совета директоров противоречат п. 7 ст. 53 ФЗ «Об АО», а также усмотрел в указанных действиях злоупотребление правом по формированию и утверждению повестки дня, утверждению текстов бюллетеней как направленных на обход п. 4.2 ст. 49 ФЗ «Об АО».

Представляется, что в описанной ситуации отсутствуют основания для квалификации действий совета директоров как совершенных со злоупотреблением правом. Согласно п. 7 ст. 53 ФЗ «Об АО» для совета директоров предусмотрен императивный запрет на изменение формулировок вопросов (решений), предложенных акционером. Следовательно, изменение формулировок вопросов (решений), предложенных акционером, со стороны совета директоров является прямым нарушением императивного запрета, установленного законом. В данном случае нет оснований говорить об осуществлении права с целью достижения социального вредного результата, поскольку советом директоров совершены действия за пределами тех прав, которые предоставлены ему законом. Более того, решение общего собрания было и так признано недействительным, поскольку действия совета директоров совершены в нарушение п. 7 ст. 53 ФЗ «Об АО». Следовательно, вывод о злоупотреблении правом по настоящему делу был сделан не только необоснованно, но и не имел какого-либо самостоятельного правового значения.

По второму делу № А63-18419/2019 участник общества с ограниченной ответственностью (истец) обратился с иском о признании недействительным договора купли-продажи доли, заключенного между другим участником и третьим лицом. Основанием для обращения стал факт отчуждения доли в нарушение положения устава, который предусматривал запрет на продажу долей в пользу третьих лиц. Устав общества предусматривал равенство голосов участников на общем собрании независимо от размера доли. Соглашаясь с выводами нижестоящих судов, в Постановлении от 12 октября 2022 г. № Ф08-6832/2020 Арбитражный суд Северно-Кавказского округа признал обоснованным вывод о недействительности договора в силу ст. 10, 166, 167 и 174 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). Суды трех инстанций посчитали, что отчуждение доли третьему лицу свидетельствует о явном намерении изменить распределение голосов на общем собрании в обход установленных уставом процедур.