После прихода большевиков к власти семейная проблематика, и прежде активно обсуждавшаяся в их среде, стала предметом идеологических и правовых дискуссий уже не на публицистическом, а на государственном уровне. Нормативное упорядочение отношений в этой сфере в революционную эпоху, резко маргинализировавшую все социальные отношения, включая семейный уклад, являлось насущной задачей для советской республики.

Разработкой новых норм, регламентирующих брачно-семейные отношения, занимался Наркомат юстиции. Ключевой фигурой в этом процессе с марта 1918 г. стал А.Г. Гойхбарг – сотрудник, а затем руководитель отдела законодательных предположений и кодификации. Он сыграл важную роль в разработке законодательства первых послереволюционных лет, что позволяет сегодня образно называть его «красным Трибонианом».

16 сентября 1918 г. на V сессии ВЦИК был принят Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве (далее – Кодекс), положивший начало кодификации всего советского законодательства. В числе главных причин его создания обычно выделяются следующие.

Наиболее очевидная – необходимость для революционной власти отказаться от законов самодержавной России, закреплявших буржуазные представления об институтах брака и семьи. Уже само название «Кодекс законов …» являлось новацией. До революции такое словосочетание крайне редко встречалось в юридической литературе (применительно к нормативно-правовым актам вообще не употреблялось), использовалась синтаксическая конструкция «Свод законов …». Вместе с тем объединение брачного, семейного и опекунского права в едином комплексе норм (как это было в дореволюционном Своде законов …) главный разработчик Кодекса – А.Г. Гойхбарг – расценивал как «исторический пережиток». Кроме того, не все положения Кодекса имели принципиальное различие с их дореволюционной трактовкой, на что уже обращали внимание исследователи. Структурная компоновка норм, по сути, воспринимала прежнюю их градацию в Своде законов Российской империи, просто вынесенную в отдельный акт. Однако его обозначение как кодекса имело несомненную цель дистанцирования от дореволюционного законодательства. В правоустановительной практике Российской империи, ориентированной на консолидацию и инкорпорацию, кодификация не имела полноценного успешного воплощения. Более значимым для советских правотворцев был зарубежный опыт создания кодексов, который, по мнению Д.А. Пашенцева, оказал определенное влияние на конструирование новой властью своей системы законодательства.