Очевидное требование различения коллизионных и юрисдикционных вопросов не противоречит их тесной связи и зачастую приводит к совместному рассмотрению, которое порой способно породить сомнения в том, может ли коллизионная норма использоваться для определения такого элемента отношений, как компетентный орган.

В настоящее время принято считать, что «определение применимого права не следует за подсудностью, а подсудность не следует за выбором применимого права». Иными словами, компетентное право нерелевантно юрисдикции. Суд, разрешая спор, осложненный иностранным элементом, во-первых, определяет, обладает ли он полномочием рассматривать данное дело, и только потом решает вопрос о применимом праве. Однако такой подход характерен скорее для стран континентального права, «где продолжают строго соблюдать это различие, что, с одной стороны, создает правовую определенность и предсказуемость, предотвращает чрезмерные судебные расходы и длительные споры о судебной компетенции, но, с другой, вызывает обоснованные сомнения в правильности выбора компетентного правопорядка. В странах общего права, напротив, решение о форуме, являющееся предметом интенсивного и длительного взаимодействия сторон и судов, в результате которого итог судебного разбирательства приобретает материальные и процессуальные контуры, обусловлено выбором применимого права».

Примечательно, что взаимосвязь коллизионного права и международной подсудности — предмет непрекращающихся дискуссий. Ее отрицание базируется на исходной посылке о различии «правовой природы международного частного и процессуального права». Противоположный подход допускает, что «материальное право определенного государства является важным фактором утверждения подсудности соответствующих споров судам такого государства».

На первый взгляд, российское законодательство отделяет юрисдикцию от применимого права. Объяснением такой жесткой дифференциации, считает Д.А Левина, служит то, что «процессуальные и коллизионные нормы преследуют различные цели: задачей международного гражданского процесса является обеспечение максимальной стабильности и предсказуемости форума, коллизионное же право ищет правопорядок, наиболее тесно связанный с правоотношением».

Позиция Верховного Суда Российской Федерации по смежному вопросу сформулирована в Постановлении от 9 июля 2019 г. № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» (п. 27): …выбор сторонами компетентного суда или места проведения международного коммерческого арбитража сам по себе не означает выбора в качестве применимого к спорным правоотношениям материального права того же государства. То есть выбор российского суда не приведет к автоматическому применению российского права для разрешения спора по существу.