Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 г. предопределяет постановку значимого в практическом отношении вопроса о перспективах искусственного интеллекта и его возможностях в гражданском судопроизводстве. В отличие от широко применяемых информационных технологий, искусственный интеллект способен автономно разрешать поставленные задачи. Проецируя его возможности в разрешение споров частноправового характера, можно полагать, что их рассмотрение машиной, отвлеченной от эмоционального восприятия обстоятельств дела и их субъективной оценки, — недалекое будущее. Небезынтересно, что опросы граждан, обратившихся за бесплатной юридической помощью в юридическую клинику ФГБОУ ВО «СГЮА», свидетельствуют о доверии граждан к искусственному интеллекту в перспективе вынесения справедливого решения. На вопрос «Доверяете ли Вы разрешение дела искусственному интеллекту?» ответы респондентов распределились следующим образом: «да, доверяю» — 83%; «нет, не доверяю» — 17%. Вышеизложенное очевидно демонстрирует оптимистичные надежды граждан на разрешение споров искусственным интеллектом, неизбежно трансформирующим обязанности суда.

Опыт ряда европейских стран демонстрирует привлекательность рассмотрения споров роботом в связи с ростом торгового оборота. В связи с этим подписан ряд соглашений о внедрении ряда специализированных программ в разрешение споров, в том числе немедленно. Анализ их функционирования доказал не только саму возможность выполнения искусственным интеллектом функций по разрешению споров частноправового характера, но и демонстрирует их очевидную привлекательность, обусловленную оперативностью разрешения дела, объективностью оценки представленных сторонами / участниками дела доказательств, а также относительно низкий размер материальных затрат, обусловленных снижением размера государственной пошлины и судебных расходов, исключающих оплату участия представителей. Российские ученые-правоведы также не исключают возможности электронного правосудия (e-court), которое примет обязанности профессионального суда по разрешению дел, но не заместит судей, исполняющих свои профессиональные обязанности.

В Российской Федерации внедрение «цифрового» правосудия было заложено Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2014 г. № 313 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации “Информационное общество” в рамках реализации Федеральной целевой программы “Развитие судебной системы России на 2013–2024 годы”». Итогом его реализации стало внедрение в российское гражданское судопроизводство электронного документооборота с возможностью представления информации на электронных носителях, в том числе на судебных участках мировых судей и с последующим обеспечением их информационно-технологической и телекоммуникационной инфраструктурой для организации межведомственного электронного взаимодействия. Постановка вопроса о цифровизации правосудия была обусловлена принятием Федерального закона от 10 января 2002 г. № 1-ФЗ «Об электронной цифровой подписи» и заменившего его Федерального закона от 6 апреля 2011 г. № 63-ФЗ «Об электронной подписи», которые установили равнозначность информации, размещенной в электронной форме, подписанной электронной подписью, и на бумажном носителе.