Вопрос о правильном определении цели гражданского судопроизводства, несмотря на, на первый взгляд, его очевидность, имеет первостепенное значение для понимания всего нормативного регулирования гражданских процессуальных отношений. Словарная трактовка термина «цель» отличается дуализмом, разделяющим его понимание на конкретный объект материального мира либо на некое теоретическое абстрактное состояние по итогам достижения чего-либо. С точки зрения аутентичности этимологии происхождения этого термина, имеющего немецкие корни, более правильным будет его понимание именно в буквальном материальном значении. Вместе с тем более широкое распространение как в российском ментальном восприятии, так и в российском правоведении получило философское понимание цели как «…идеального, мысленного предвосхищения результата деятельности». По нашему мнению, такая абстракция при определении цели в итоге приводит к подмене понятия, и цель, определяемая в ГПК РФ как защита права, без конкретной увязки к результату такой защиты, неизбежно трансформируется в неправовую категорию «мечты», которая лишь желательна, в то время как цель имеет четкие средства и механизмы ее достижения.

Такой подход получил распространение и в процессуальной литературе. Так, по мнению Б.Т. Базылева, цель являет собой идеальное мысленное представление результата как отдельного действия, так и системы действий субъектов. К.В. Шундиков, напротив, полагает, что юридическая (правовая) цель должна определяться как идеально предполагаемая и гарантированная государством модель какого-либо состояния или процесса, к достижению которой при помощи юридических средств стремятся субъекты правотворческой деятельности. Определение цели как «модели», управляющей деятельностью системы, просматривается в рассуждениях Н.П. Котляра. Размышления о необходимости более широкого понимания категории «цели», не только как конкретного результата, но и как набора действий, требуемых для ее достижения, можно найти в трудах М.В. Бовсуна.

Полагаем, что такое размывание понятия «цель» в рамках правового отраслевого регулирования не способствует его точному определению на практике и не вполне соответствует тому смысловому посылу, который придает этой категории законодатель. В частности, под моделью принято понимать готовый образец чего-либо. Если принять предложенное понимание цели гражданского судопроизводства как модели (образца), к достижению которого нужно стремиться применительно к гражданскому судопроизводству, то получается, что это самое судопроизводство в своем идеале должно быть образцово-тождественным. Очевидно, что это не так. И дифференциация гражданского судопроизводства на виды и стадии, и его упрощение, не говоря уже о введении в его структуру примирительных процедур, не позволяют нам определять цель как некую образцовую модель. Те юридические средства, о которых говорят исследователи, в качестве достижения субъектами такой идеальной модели, на самом деле являются не чем иным, как задачами для достижения цели — идеального результата деятельности.