Действующая норма об ответственности за финансирование терроризма вызывает множество вопросов на уровне как ее законодательного определения, так и квалификации. Прежде всего редакция ст. 205¹ УК РФ не позволяет сделать однозначный вывод о пределах объективной стороны данного преступления. В современном мире финансированием терроризма следует признавать не только заурядную передачу денег в виде пожертвований, но и платные подписки на интернет-сервисы, передачу криптовалют и иных цифровых активов, приобретение «образовательных» онлайн-курсов и даже предоставление игровых аккаунтов или «игрового имущества» в рамках многопользовательских онлайн-игр, которые впоследствии могут быть реализованы за реальные деньги.

Под категорию финансирования терроризма подпадает также ведение экономической деятельности с субъектами, аффилированными с террористическими организациями. Иными словами, финансированием терроризма по смыслу примечания 1 к ст. 205¹ УК РФ следует признавать передачу денежных средств за товары или услуги представителям объединений, имеющих отношение к террористической деятельности. Финансирование может быть реализовано любыми методами, прямо или косвенно. Использование организованных форм экономической деятельности для прикрытия финансовой помощи терроризму не исключает ответственности по ст. 205¹ УК РФ. Из этого можно сделать и еще один важный вывод — финансирование терроризма по смыслу ст. 205¹ УК РФ не обязательно должно иметь безвозмездный характер.

Для привлечения к уголовной ответственности за финансирование терроризма не является обязательным, чтобы принадлежность к террористической организации лица, которому перечислялись деньги или предоставлялись иные материальные средства, была доказана вступившим в законную силу приговором суда.

Если умысел на финансирование терроризма возник у лица под воздействием сотрудников оперативных служб или лиц, оказывающих им негласное содействие, то имеет место провокация преступления (запрещена в соответствии с ч. 8 ст. 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»), которая исключает возможность квалификации содеянного по ч. 1¹ ст. 205¹ УК РФ. Во многом данный вывод основывается на позиции Пленума Верховного Суда РФ относительно квалификации взяточничества, согласно которым в действиях лица отсутствует состав получения взятки, когда это произошло «в результате склонения к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства сотрудников правоохранительных органов умысел на их получение не возник бы и преступление не было бы совершено».