Всякое научное исследование ставит своей целью прежде всего достижение достоверного знания, соответствующего объективной действительности. Одним из наиболее распространенных когнитивных искажений в этом смысле является неточность в изначальных посылках и методологии: если допускать подобные отклонения на раннем этапе, объективность и достоверность конечного знания автоматически становится сомнительной. Среди прочего, это утверждение особенно важно для наук об обществе и человеке, где столь необходимо проведение жесткой границы между научным знанием и личными суждениями автора, не требующими для него самого дополнительных подтверждений. В частности, говоря о федерализме в современном публичном праве, следует констатировать целый ряд подобных когнитивных искажений — далеко не очевидных для самих авторов, но вполне осязаемых для их идеологических оппонентов. Целью настоящей работы является критическое осмысление наиболее известных стереотипов о федеративном устройстве, сложившихся в мировой и отечественной доктрине, с тем чтобы избавиться от массы клише, искажающей методологию всякого исследования федерализма, снижающей уровень научности выводов, основанных на такой методологии, и отрицательно влияющей на адекватность отдельных институциональных средств в практике государственного строительства.

I.  Либеральные стереотипы

Вопреки распространенному мнению, федерализм не всегда ассоциировался с набором ценностей классического либерализма. Так, отождествление первой федеративной системы Нового времени —– Соединенных Штатов Америки с их либерально-демократическим режимом началось в эпоху романтического уклона в мировой философии и проводилось в оптике иностранных авторов, прежде всего Алексиса де Токвиля или Георга Вайца. Немаловажную роль для укрепления либеральных стереотипов о федерализме сыграл и идеолог анархизма Пьер-Жозеф Прудон, рассматривавший федеративные связи свободных коммун как альтернативную государству систему публичной власти. Романтический настрой этих текстов становится особо заметен при их сравнении с крайне прагматичной позицией отцов-основателей, отраженной в серии эссе «Федералист». Дальнейшее распространение установок, отождествляющих федерализм с либерализмом, имело успех во многом вследствие интеллектуального империализма американской политической и правовой доктрины, особенно после Второй мировой войны. Универсальность политических претензий США в ходе холодной войны сделала востребованным универсальный набор либерально-демократических нормативных идей и их институциональных практик, которые продвигались самими США и воспринимались всем остальным миром как неразрывно связанные. «Жертвами» этой интеллектуальной поп-культуры вскоре стали и сами американские авторы, которые принялись трактовать классические «федералистские» эссе как мерило трансцендентальной федеративности не только для самих США, но и для других федеративных государств. В этой связи примечательно, что работа Гордона Таллока с говорящим названием «Новый федералист» являет собой фактический пересмотр «старого» «Федералиста» в свете фетишизации либеральных идей. Даже Уильям Райкер, которого принято считать одним из крупнейших теоретиков федерализма, очевидно, не смог порвать со сложившейся традицией: в основе сформулированных им известных факторов создания и сохранения федераций лежит исключительно опыт США.