Укрепление национальной идентичности в ответ на наступление глобализма во многих незападных странах связано с обращением к собственным традиционным ценностям, в том числе в сфере права. Несмотря на достаточно четкое разграничение традиционных и «универсальных» (западных) ценностей, само понятие правовой традиции остается дискуссионным и во многом определяется представлениями европейской и американской историко-правовой и компаративной наук. Является ли данное понятие академически нейтральным для сравнительного описания, объяснения и оценки юридического многообразия мира в прошлом и настоящем, или же следует заменить его чем-то иным? Для ответа на этот вопрос в данной статье автор выявляет базовые посылки правовой традиции в дискурсе современной западной науки, оценивает их последствия для описания незападных правовых традиций, а также указывает на альтернативу, более подходящую для междисциплинарного и межнационального диалога.

Частые обращения западных ученых к феномену традиции не привели к общепризнанному определению. Философы придают ей значение всеобщего понятия, обозначающего способ бытия и воспроизводства культуры, или всего комплекса обладающих ценностью норм поведения, форм сознания и институтов человеческого общения, который определяет зависимость настоящего от прошлого. Являясь условием сохранения общественного бытия, идентичности индивидов и социальных групп, традиция заслужила критическое отношение многих современных ученых, которые отождествляют ее с идеологией традиционализма (или консерватизма в смысле Э. Берка, Л. Бональда, Ж.-М. де Местра, А. Розмини-Сербати), чреватого некритической, иррациональной приверженностью к прошлому (К. Мангейм), мифологизацией действительности (Э. Кассирер), недоверием к новаторству, необходимому для адаптации обществ к новым условиям. Именно этим объясняется негативное отношение М. Вебера, Б. Рассела и иных теоретиков модернизации к традиции и традиционным обществам.

Рефлексия по поводу рациональности традиции (К. Поппер, М. Оукшотт и др.) в сочетании с многочисленными исследованиями историков права и правоведов-компаративистов позволила «реабилитировать» данный феномен и раскрыть его значение для устойчивого развития самых разных правовых систем прошлого и настоящего, до и после модернизации. Впрочем, это не устранило многозначности самого термина. По словам австралийского философа права М. Кригьера, к исходу XX в. правовая традиция так и осталась собирательным понятием юриспруденции, которое охватывает достаточно разнообразные феномены. По сути, право включает в себя разные традиции, связанные с правопониманием и производными от него представлениями о правовых институтах (традиции первого, второго, третьего и последующих уровней). Их переплетение обуславливает сложность изучения зависимости права от прошлого, благодаря чему само право можно определить как традиции или традиционные социальные практики.