Положения Основного Закона страны, а также п. 1 ст. 2 АПК РФ в равной степени гарантируют защиту прав и законных интересов иностранных лиц, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность. Волю организации на обращение в суд реализуют своими действиями ее органы и представители, однако в условиях разнообразия организационно-правовых форм хозяйствующих субъектов за рубежом и различных подходов к формированию их органов управления вопрос определения лица, имеющего право на обращение в арбитражный суд от имени иностранной организации, заслуживает отдельного исследования. Разрешение данного вопроса играет важную роль для определения возможности возбуждения производства в арбитражном суде по исковому заявлению (заявлению) иностранной организации и дальнейшего движения процесса по соответствующему делу.

Так, в отечественной процессуальной науке традиционно возникновение гражданского дела связывают с действием принципа диспозитивности, который определяет движущее начало и механизм движения процесса. Еще применительно к государственному арбитражу В.Ф. Тараненко справедливо указывал на то, что активность органа, разрешающего спор, «неизменно сочетается с инициативой сторон в решении вопросов возникновения и движения процесса, являющейся первоначальной и главной двигательной силой арбитражного производства». Именно по данной причине отсутствие подписи в заявлении лица, от которого оно должно исходить, или отсутствие полномочий на подачу заявления у представителя влекут его возвращение либо оставление без рассмотрения (п. 6 ч. 1, ст. 129, п. 7. ч. 1 ст. 148 АПК РФ). При таких обстоятельствах суд не может сделать вывод о том, что от стороны исходит инициатива (воля) в получении судебной защиты, а значит, такое заявление нельзя считать распорядительным действием, влекущим реализацию права на обращение в суд.

Лицами, которые вправе выражать волю иностранных организаций на обращение в арбитражный суд, являются их органы (ч. 4 ст. 59 АПК РФ), и они определяются по личному закону организации (ст. 1202 ГК РФ). Органы управления делятся на «органы, волеизъявляющие и представляющие юридическое лицо вовне при совершении им правомерных действий (правление и председатель, например), и органы волеобразующие, но не представляющие юридическое лицо вовне (например, общее собрание кооперативной или иной общественной организации)».

Как поясняет Е.А. Суханов, «в европейском континентальном праве различаются две основные системы управления объединениями капиталов: двухзвенная (романская или французская…) и трехзвенная (германская…) <...> Первая из них характеризуется наличием в корпорации общего собрания участников (как ее основного волеобразующего органа) и единоличного (главным образом волеизъявляющего) органа, к которому может добавляться и постоянно действующий коллегиальный орган (правление, совет), причем оба последних органа считаются исполнительными (т.е. в основном волеизъявляющими) органами корпорации». Ученый также отмечает, что, например, «в современном американском корпоративном праве советы директоров корпораций постепенно утрачивают характер их исполнительных органов, превращаясь в органы контроля за деятельностью корпоративного менеджмента».