Аренда является частью обыденности и одновременно экомпонентом правовых отношений, ввиду чего представляется целесообразным разобраться в том, что присуще имманентно данному правовому институту в силу самой его сущности, а что относится к его составляющим переменным и трансформируется в зависимости от наличных обстоятельств — экономического и политического строя, особенностей конкретной правовой системы, специфики исторически сложившихся традиций, мобильности населения и пр. Поэтому одними из важных вопросов, которые стоит рассмотреть, служат вопросы о том, насколько древним является правовой институт аренды жилой недвижимости, и каковы константы, отражающие суть данного института и сохраняющиеся на протяжении веков, несмотря на переменчивость всяческих деталей, возникновение, развитие и отмирание индивидуальных особенностей, связанных с теми или иными обстоятельствами.

Можно смело утверждать, что аренда жилой недвижимости известна с весьма давних времен. В частности, упоминание о договоре найма жилья обнаруживается в Законах Ур-Намму (3-е тысячелетие до н.э., рубеж XXII и XXI вв. до н.э.), как полагает М. Сивил, автор наиболее полного на сегодня перевода указанных Законов, — в строках 83–87 (наряду с продажей жилья), причем отдельно от сельскохозяйственной аренды, которой посвящены строки 39–45. Несмотря на то что, как показала в своем сравнительно коротком, но емком обзоре Е.Н. Трикоз, позиции историков в отношении Законов Ур-Намму (в настоящее время название государства чаще обозначают как Ур-Намма) существенно разнятся — от рассмотрения их в качестве хорошо проработанного и обязательного для всех законодательства до объявления их не имеющим юридической силы результатом тренировочных упражнений кандидатов на должности нотариусов и судебных писцов (со всяческими промежуточными вариантами), — сами данные клинописные тексты на шумерском языке являются письменным свидетельством существования в юриспруденции в те времена института аренды жилья, поскольку даже с крайних позиций представления об этих текстах как об учебных упражнениях (не станем рассматривать обоснованность таких представлений, так как это выходит за рамки данной работы) ясно, что для отработки навыков выбирают реалистичные ситуации, с которыми нотариусам или судебным писцам предстоит сталкиваться на практике. Положение о регулировании найма жилья мы находим и в Законах Хаммурапи (царя Вавилона в XVIII в. до н.э.). Возможно, положений о жилищной аренде в законах Хаммурапи было больше, но упомянутое положение находится в пострадавшей от времени части стелы, утратившей часть надписей. По крайней мере аренде земли, а также аренде транспортных средств (лодки, телеги с волом или без вола) посвящено по нескольку положений, находящихся в непострадавшей части стелы. В переводе В.А. Якобсона (в частичной переработке А.А. Немировского) аренде жилья посвящено положение, обозначенное как §73: «Если... жилец полностью заплатил хозяину дома арендную плату за год, а хозяин дома приказал жильцу выехать до истечения его полного срока, то так как хозяин дома выселил из своего дома жильца до полного истечения его срока, серебро, которое жилец дал ему, он теряет». В устоявшейся транслитерации латинским алфавитом клинописной надписи (саму клинопись в данном издании технически воспроизвести невозможно) на вавилонском варианте аккадского языка наниматель жилья, т.е. в переводе на русский язык — жилец, обозначен как a-wi-lum aš-bu-ta-[am] (обратим внимание на то, что в вавилонском оригинале речь идет именно об авилуме, т.е. о лично свободном полноправном человеке — члене какой-либо общины; по-видимому, только авилум мог быть нанимателем жилья, хотя А.А. Немировский считает, что за словом «авилум» во многих положениях Законов Хаммурапи стоит понятие «[всякий] человек»), а арендная плата (точнее — деньги за аренду) обозначена в тексте как kasap kiṣri-[šu]. До нас не дошли многие документы, в том числе юридические, других древних государств и цивилизаций, в которых, вполне возможно, также существовал институт аренды жилья.