В доктрине уголовно-процессуального права традиционно не утрачивают своей актуальности вопросы, касающиеся специфики, осуществляемого в процессе расследования преступления познания, именуемого уголовно-процессуальным доказыванием. Законодатель в ст. 85 УПК РФ определил его как процесс, включающий в себя такие элементы, как собирание, проверка и оценка доказательств. Последующие нормы определяют деятельность субъектов доказывания по реализации указанных элементов (ст. 86, 87 и 88 УПК РФ соответственно). В юридической литературе правомерно отмечается, что все элементы доказывания взаимосвязаны между собой, взаимообусловлены, порой реализуются одновременно, но при этом обладают самостоятельным содержанием и значением.

В частности, указанный первым в ст. 87 УПК РФ способ проверки доказательств — их взаимное сопоставление — является мыслительной деятельностью, необходимо присущей оценке совокупности доказательств. Указанный законодателем вторым в приведенной норме способ предполагает установление источников получаемых при производстве по делу сведений, что также с необходимостью присуще оценке доказательств в части их допустимости. Что касается третьего способа, то его реализация неразрывно связана с первым элементом доказывания — собиранием сведений, поскольку только таким путем возможно получение новых доказательств.

Как представляется, разграничение являющихся взаимосвязанными элементов собирания и проверки доказательств для обоснования их самостоятельного содержания и значения возможно по такому основанию, как направленность доказательственной деятельности и характер используемых средств доказывания (процессуальных действий). В частности, преимущественная направленность на собирание доказательств свойственна производству первоначальных следственных действий, в том числе на стадии возбуждения уголовного дела, целевая установка которых — получение всей возможной информации о произошедшем событии. Для проверки доказательств законодателем предусмотрены самостоятельные следственные действия, проведение которых невозможно без наличия в распоряжении субъекта доказывания определенной информации и осознания им необходимости проверки достоверности этой информации. Действительно, в ст. 181 УПК РФ прямо указано, что следственный эксперимент проводится «в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела». Та же направленность (проверка полученных данных) присуща таким следственным действиям, как проверка показаний на месте, предъявление для опознания, эксгумация. Но и в этом случае очевидная направленность данных процессуальных действий на проверку доказательств не исключает, а предполагает получение новых сведений, т. е. собирание доказательств, иначе, например, эксгумация трупа была бы бессмысленна. Таким образом, собирание доказательств направлено на установление ранее неизвестных сведений, а проверка — на анализ и сопоставление сведений, которые уже установлены.

Отметим, что само слово «проверка», согласно справочным источникам, означает «удостовериться в правильности чего-нибудь посредством исследования», «предпринять исследование для выяснения, определения чего-нибудь», «установления правильности чего-либо, соответствия чего-либо чему-либо». Поэтому, исходя из общеупотребительного значения слова «проверка», следует правомерность наименования некоторыми учеными данного элемента доказывания исследованием доказательств. Но в любом случае, независимо от того, как он именуется (проверка или исследование), в содержание этого элемента доказательственной деятельности учеными вкладывается одно значение — уяснение содержания доказательства посредством его анализа и получение других доказательств, позволяющих судить о его доброкачественности. Тем не менее «проверка доказательств» — вполне устоявшийся в теории доказательств и теории уголовного процесса термин. Напротив, термин «исследование» не только является более широким по содержанию, но и не всегда применим в качестве элемента доказывания (например, при проверке полученных в ходе допроса показаний).