Изучение вопросов государственно-конфессиональной политики имперского периода остается актуальным направлением. Становление имперских властных институтов в период правления Петра I в конечном счете способствовало тому, что церковь стала выступать одним из элементов государственно-бюрократического аппарата. Ярким проявлением активного вмешательства государства в церковную сферу является внедрение практики контроля за посещением исповеди верующими.

В отечественной историографии Н.В. Алексеева, Л.А. Таймасов обратили внимание на становление законодательной базы, регулирующей процессы контроля за исповедью. В частности, четкая законодательная регламентация института исповеди выступала в качестве важного инструмента, с помощью которого государство осуществляло контроль «за благонадежностью православного населения».

Проанализировал реализацию таинства исповеди на материалах Олонецкой епархии М.В. Пулькин, в частности сформулировав вывод о том, что «в XVIII в. основу организации исповеди составляли преследования тех, кто по тем или иным причинам избегал таинства покаяния».

М.В. Корогодина, рассматривая эволюцию таинства исповеди в российском обществе XVIII в., приходит к выводу, что исповедь переходит из личной сферы в гражданскую обязанность. Итогом такой трансформации становится «ответственность за прегрешения», которые теперь становятся на уровень государственных.

О.П. Цысь, изучая практику исповеди и причастия в «инородческих» приходах Тобольского севера, подчеркивает, что «институт исповеди использовался как инструмент контроля за религиозно-нравственным состоянием прихожан», отмечая, что исполнение церковной обрядности у инородцев вызывало сложности, на которые светские и духовные власти смотрели сквозь пальцы.