Процесс пространственно-территориальной и властно-иерархической политической централизации в Европе xv–xvi вв. показал несомненный приоритет государства в борьбе за статус суверена. Будучи институциональной структурой, государство берет верх как над персонифицированной властью монарха, так и над политически неопределенными претензиями народных масс.

Исторически в качестве главной формы социально-политического единства приоритет отдается государственности, хотя диктаториальные и демократические принципы склоняют тип и форму государства к смешанным вариациям. В эпоху перехода от Средневековья к Новому времени данные процессы особенно очевидны и требуют более четкого политико-правового и идеологического оформления.

Макс Вебер в докладе «Политика как призвание и профессия» заявляет о трагичности политического действия, результат которого на протяжении всей истории человечества «регулярно оказывался в совершенно неадекватном, часто прямо-таки парадоксальном отношении к ее изначальному смыслу».

И Никколо Макиавелли, и Томас Гоббс исходят из представления о вечной дурной природе человека, о вечном зле, присутствующем в политике. Этот гностический по сути подход представляет политическую волю как квазиприродное сочетание «воля — необходимость». «С точки зрения концептуального представления здесь есть что-то недостижимое, а с точки зрения метафизической — что-то неустранимое» (Поль Рикер).

Любая политика — политика власти, и поэтому она сталкивается с некой непрогнозируемой демонической энергией. Зло в политике, уверен Никколо Макиавелли, является историческим фактом. Не претендуя на идеалы абсолютного добра, политик должен согласиться на малое зло. Это будет лучшим решением: «в том и состоит мудрость, чтобы, взвесив все возможные неприятности, наименьшее зло почесть за благо».