Современная психология прочно расширяет горизонты своего применения, отвечая на многие запросы поведения и деятельности человека как в штатных, так и в экстремальных условиях. Одной из достаточно новых сфер применения знаний в области юридической и экстремальной психологии, психологии безопасности является феноменология экстремального добровольчества. От общества и государства постоянно поступают запросы на выполнение оперативно-служебных и боевых задач, правоохранение и т.п. в особых условиях. На первый план выводится личность военнослужащего и сотрудника правоохранительных органов. Однако к деятельности в экстремальных условиях привлекаются лица не только по формальному признаку принадлежности к военизированным структурам, но и на основе добровольного волеизъявления. Более того, Президент России и руководители многих ведомств силового блока указывают на добровольность участия в экстремальной деятельности как на залог успешности проведения специальной военной операции. Выражена актуальность учета и инициирования мотивации, соучастия и вовлеченности граждан в решение важнейших для общества и государства задач.

Проблематика ценностей, жизненных смыслов, выбора и соучастия широко представлена в различных направлениях, подходах и научных школах (например, в гуманистической психологии, когнитивно-поведенческой терапии, аксиологическом и деятельностном подходах). Концептуальные положения и подходы к изучению феноменологии мотивов, смыслов, целеполагания, правосознания, направленности, интересов, целей, установок и ценностных ориентаций нашли отражение как в классических трудах Е.П. Ильина, Д.А. Леонтьева, Д.Н. Узнадзе, В. Франкла, Э. Фромма и др., так и в современных публикациях, в том числе в экстремальной области, в статьях В.В. Барабанщиковой, С.А. Ивановой, Д.В. Белых-Силаева, В.И. Билык и др., Е.И. Дубровиной, Д.С. Ельцова и др., В.А. Толочек, А.А. Устюганова, Л.В. Фроловой и др.

Волонтерство и добровольчество становятся предметом научных исследований в различных областях психологии (Е.С. Азарова, В.В. Артамонова, Е.Н. Басова, Н.С. Воронина, А.А. Гречаная, М.И. Логвинова, О.А. Любимова, Е.А. Митицина, В.Е. Петров, О.О. Полякова, Н.А. Потапова, Е.А. Серова, А.А. Шагурова, М.С. Яницкий и др.), педагогики (Е.В. Акимова, К.А. Бочко, Ф.Х. Куршева, Ф.В. Цраева и др.) и социологии (А.М. Евлегина, И.В. Мерсиянова, В.В. Овсий, М.В. Певная и др.). Однако, несмотря на вариативность подходов к моделям волонтерства и достаточно большой объем соответствующих публикаций, проблематика детерминации выбора экстремального добровольчества как экзистенции не нашла должного отражения в соответствующих научных исследованиях. Именно подобная недостаточная проработанность прикладных вопросов психологии экстремального добровольчества актуализирует запрос на проведенное нами научное исследование.

Следует отметить, что доминирующие в современной науке подходы варьируются в достаточно широких пределах и в основном ориентированы на ценностно-мотивационные характеристики. При этом одним из ведущих предикторов, делающих ценностно-смысловой акцент в личностном выборе соучастия в экстремальном добровольчестве, выступает целостность мировоззрения субъекта.

Целостность мировоззрения — это характеристика личности добровольца, проявляющаяся в сформированности, единстве, сбалансированности, непротиворечивости и гармоничности системы ценностей, взглядов, оценок, принципов, установок, представлений о мироустройстве, роли индивида в обеспечении порядка и безопасности в обществе и государстве. Опирается на интегративность явлений ценностно-смысловой сферы личности, ядром которой выступают индивидуальные ценности и смыслы жизнедеятельности. При этом становление целостности мировоззрения предстает как многовекторный, непрерывный и длительный процесс достижения гармонии порой противоречивых явлений (например, ценностей — «личная жизнь» и «интересы общества», «свобода» и «безопасность родных (близких)»). Взгляды, оценки, принципы и т.п., проходя сквозь призму личности, интегрируются в ней, образуют основу функционирования и поведения индивида как представителя социума.