Интерпретируя слова русского философа конца XIX — начала XX столетия Н.А. Бердяева о том, что «коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию… коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа» В.В. Миронов, Е.Н. Мощелков, К.Ю. Аласания, Э.Д. Дряева, А.В. Никандров, С.В. Туманов предположили, что Николай Александрович Бердяев подразумевал единство истории России, в которой «русская идея» преобразуется, а не погибает вследствиеи революции 1917 г., рассматриваемой как переход к новому этапу развития, а не как разрыв русской истории. Аналогично можно сказать про переходный период конца 1990-х — начала 2000-х гг., переживших трансформацию ценностных ориентиров от коммунистических идей до «навязанных» либерально-западных с возвратом к русской самобытности, сохраненной в памяти российского народа как фундамент культурно-исторического пласта живущих на территории единого нерушимого государства — Российской Федерации.

Провозглашая новые ориентиры и цели развития демократического общества, построенного на первостепенности прав и свобод человека, Российская Федерация отказывается от существующей в СССР цели построения коммунизма, ряд идей которого продолжает свое существование в деле Коммунистической партии Российской Федерации В настоящее время Российская Федерация также выбрала курс в воспитании будущего поколения, ограничивая ее от деструктивной идеологии США и иных недружественных стран, ориентируясь на формирование новой личности (важно понимать — отличной от советской модели), бережно относящейся к ценностям российского общества, с целью сохранения самобытности России как государства-цивилизации. В свое время попытку создания «нового человека», проявляющего любовь к Родине, синтезирующуюся с преданностью делу коммунизма, предприняли известные советские педагоги, такие как Н.К. Крупская, А.В. Луначарский, С.Т. Шацкий, П.П. Блонский, А.С. Макаренко и другие, соответствующую новым реалиям социалистического общества. Сегодня Российская Федерация, как и сто лет тому назад, столкнулась с новыми вызовами, что так же, как и ранее, потребовало мобилизации не только в экономическом, промышленном и военных секторах, но и в педагогическом. С целью достижения партийных идей в начале XX в. требовался новый социальный тип личности, взращенный на высокоморальных коммунистических принципах, представляющий собой некий моральный ориентир лиц, разделяющих советские идеалы.

Исходя из справедливого замечания А.В. Юревича о том, что есть различия в восприятии социальными группами явлений советского прошлого, где одни причисляют их к числу безнравственности, другие видят в них проявление совершенства советской морали, мы не будем искать глубинный, идейный смысл понятий, составляющих ценность для советского общества, что способствует ведению длительных дискуссий о месте и роли политических идей прошлого столетия в современном российском обществе, разбивая мнения ученых на два противоборствующих лагеря «за» и «против», парируя постулатом о том, что те или иные идеи актуализируются при построении и укреплении того или иного политического (государственного) строя и могут являть анахронизмом в действительности.

В нашем случае мы не говорим о политической и экономической значимости ценностей советского общества, а всего лишь предпринимаем попытку проведения аналогии между ценностями различных эпох развития нашего государства и их отражением в государственной политике образования и воспитания личности.

Возвращаясь к основным принципам, закрепленным в Моральном кодексе строителя коммунизма (далее – Кодекс), где приоритетным видится преданность делу коммунизма, составляющая основу всех остальных принципов, являющихся продолжением общечеловеческих ценностей, существующих на протяжении не одного столетия, а именно честность и правдивость, скромность и простота, коллективизм и взаимопомощь, уважение в семье и забота о воспитании детей, высокое сознание общественного долга.