В рамках методологии как науки о способах познания объективной реальности в качестве одного из исходных принципов познания выделяется зависимость познаваемого объекта (предмета) от используемой формы познания (метода). При этом каждый используемый метод зачастую акцентирует внимание на отдельные, часто не выявляемые при помощи других форм познания, аспекты и закономерности познаваемого объекта. Обращение к проблемам методологии, как правило, начинается с осознания ситуации определенного концептуального «тупика» в описании некого объекта либо выявлении новых его свойств, которые обозначаются традиционными для такого объекта формами. По нашему мнению, в такой ситуации применительно к уголовному процессу в целом и предварительному расследованию в частности находится и судебно-экспертная деятельность, что актуализирует значимость обращения к проблемам методологии общей теории права и поиску новых форм познания и описания деятельности судебного эксперта и теории судебных экспертиз.

Концептуальный тупик, на наш взгляд, обусловлен тем, что на следователя возложена обязанность определения как предмета доказывания по расследуемому им уголовному делу, так и привлечению иных субъектов поисково-познавательной деятельности, призванных изучать следовую картину системы «преступление». При этом только следователь путем верификации и анализа следов отражения преступления может дать им юридическую оценку и, соответственно, должную квалификацию содеянного. Иными словами, для достижения целей уголовно-процессуального познания объект исследования определяет и формирует субъект исследования, что в первом приближении составляет суть инструментального подхода в праве как универсального средства познания правовой реальности.

Следуя этой логике в рамках проведения судебно-экспертного исследования как неотъемлемой составляющей уголовно-процессуального познания, только следователь, как субъект доказывания, а не эксперт, как реальный субъект указанной поисково-познавательной деятельности, должен определять объект этого исследования (его объем, параметры и границы). А в силу того, что по целому ряду причин он (следователь) сам сделать этого не может, то прибегает к помощи «сведущих» лиц. В задачу эксперта входит лишь применение специальных знаний и судебно-экспертных технологий по исследованию предоставленных следователем объектов и ответы на поставленные им вопросы. Эксперт самостоятельно выбирать объекты для исследования не может. Однако буквальное и формально-догматическое следование вышеизложенной логике существенно сужает спектр поисково-познавательной деятельности эксперта, а в ряде случаев подавляет его инициативу при исследовании.

Представляется, что для устранения указанной проблемы необходимо глубокое теоретическое переосмысление поисково-познавательной деятельности эксперта в рамках уголовно-процессуального доказывания. При совершенствовании судебно-экспертной деятельности необходимо использовать общетеоретическую методологию познания правовой реальности, а именно метод инструментального подхода, в основу которого положена способность права, как в целом, так и его отдельных элементов, выступать средством достижения определенных целей.

При этом сам инструментальный подход по уже состоявшейся правовой традиции является следствием динамической категории «правовое регулирование», которое включает в себя не только правотворчество, создающее нормы и процедуры, но и правоприменение, в рамках которого субъект приобретает конкретные субъективные права и юридические обязанности, вытекающие из абстрактной нормы. Таким образом, законодатель стремится при помощи права и его правовых средств (запрет, дозволение, разрешение, нормирование и т.д.) достигнуть определенных целей.