Развитие искусственного интеллекта (далее – ИИ) стало трендом последнего пятилетия. В различных странах обсуждают перспективы внедрения новой технологии, потенциальные риски, а также возможность полного отказа от алгоритмизации в некоторых сферах общественной жизни. В дискуссию включаются и юристы: во многих исследованиях примеряется роль «цифрового судьи», абсолютно беспристрастного, быстро анализирующего большие объемы информации, выносящего точные и правильные постановления. Высказываются предложения о включении «цифрового судьи» в число полноправных субъектов процессуального права (причем во всех видах судопроизводства). Футурологические прогнозы носят разный характер, иногда они склонны преувеличивать возможности современных информационно-коммуникативных технологий. Это обусловливает необходимость разобраться в реалиях «цифрового суда» и перспективах его появления, а также обозначить те правовые особенности, которые будут нуждаться в своем законодательном закреплении.

Концепция «цифровой судья» плотно связана с электронным правосудием, с цифровизацией судебной власти, значимые шаги по развитию которой осуществлены во время ограничений, обусловленных распространением коронавирусной инфекции. Вынужденная изоляция и введение социальных ограничений привели к экстренному внедрению дистанционных судебных процессов, минимизирующих личное участие сторон и иных участников процесса. Итогом стал Федеральный закон от 30 декабря 2021 г. № 440-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», определивший ведение электронных дел со всеми вытекающими дополнениями: электронная подача заявлений, цифровая аутентификация, рассмотрение дел с помощью видеоконференц-связи. Этому предшествовало утверждение Правительственной комиссией по цифровому развитию, использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности Концепции развития технологий машиночитаемого права (протокол от 15.09.2021 № 31), в которой содержатся прямые ссылки на «умный суд» – подход, используемый в КНР.

Электронное правосудие (за рубежом используется универсальный термин «e-justice») – широкое понятие, которое охватывает внедрение любых цифровых технологий в систему осуществления судебной власти (от использования компьютеров при печатании текста до создания специальных баз данных). К нему примыкает понятие «цифровая юстиция» («Digital Justice»), в рамках которой электронизацией охватываются также органы, оказывающие содействие правосудию (адвокатура, нотариат, службы исполнения судебных решений и др.). Таким образом, понятие «цифровой судья» выступает элементом более общего термина – «электронное правосудие». Иными словами, ему не противоречит: развитие одного аспекта способствует продвижению другого.

В Российской Федерации внимание к ИИ отражается на уровне стратегических документов. Так, Распоряжением Правительства РФ от 19 августа 2020 г. № 2129-р утверждена Концепция развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники до 2024 года. Однако в этом документе отсутствует упоминание о применимости ИИ в системе судопроизводства. Связь, в большей мере, прослеживается с цифровой экономикой, что носит оправданный характер.

Президентом РФ неоднократно утверждался перечень поручений по результатам конференций, посвященных развитию ИИ: Перечень поручений по итогам конференции по искусственному интеллекту от 31 декабря 2020 г. № Пр-2242; Перечень поручений по итогам конференции «Путешествие в мир искусственного интеллекта» от 16 декабря 2021 г. № Пр-2371; Перечень поручений по итогам конференции «Путешествие в мир искусственного интеллекта» от 29 января 2023 г. № Пр-172. Но и в них отсутствует упоминание особых видов судопроизводства с использованием ИИ. Аналогичный вывод может быть сформирован по прочтении Национальной стратегии развития искусственного интеллекта на период до 2030 года, утвержденной Указом Президента РФ от 10 октября 2019 г. № 490. Это не означает, что «цифровой судья» – футуристический прогноз, не имеющий реальной основы. Апробация новой технологии в технической сфере рано или поздно приведет к ее распространению в общественном секторе.